Сибирские огни, 1950, № 5

В рассказе «Васильки» есть очень хорошие страницы, посвящённые появ­ лению в худоноговской семье нового е ё члена —- маленького Василька (тёз­ ки своего приёмного брата). Но и в этот рассказ Сартаков включил наду­ манный и раздутый эпизод тяжёлого «конфликта» между Катюшей и её ро­ дителями, о чём вычурно сказано: «се­ рая тень размолвки действительно по­ селилась здесь». «Не поймём мы друг дружку, как стена поднялась между нами», — твер­ дит старуха. Размолвка возведена чуть ли не в степень проблемы «отцов и детей». Нет у нас такой проблемы! Нет стены меж­ д у поколениями! И хотя Сартаков уже в данном рассказе приводит всё к бла­ гополучной развязке, всё равно на ря­ де страниц лежит «серая тень» фаль­ ши. Именно поэтому читать эпизод раз­ молвки просто скучно. Очевидно, автор пытался показать, что могут ещё встречаться кое-какие «внутренние» помехи на жизненном пути таких су­ пружеских пар, как Катюша и Алек­ сей. Но получилось это явно неубеди­ тельно. В цикле «Катюша Худоногова» зна­ чительно расширен круг действующих лиц. Кроме родителей Катюши, мы встречаем здесь, например, парторга лесозавода Ивана Андреевича, который •способствует идейно-политическому ро­ сту Алексея, да и Кати. Образ этот на­ мечен интересно, и жаль, что он не проходит через всю книгу. Встречаем инженера Никулина, столяра Андрея Волика. Показанная в маленьком эпи­ зоде первого цикла санитарка Ксения выступает в новых рассказах как ка- менщица, причём ей отведена немало­ важная роль в высказывании сущест­ венно важных для автора мыслей. Ви­ дим мы здесь и руководителя клубной •самодеятельности — человека отсталых ■взглядов, чуждого советскому искус­ ству. Определённо привлекает внимание читателя такой персонаж, как инженер ‘Зина, девушка, эвакуированная из Ле­ нинграда. Включены в действие и ещё несколько лиц. И всё-таки читателя не оставляет -убеждение, что главные герои книги — Катюша и Алексей — значительно бледнее показаны в их взаимоотноше­ ниях с коллективом, чем друг с дру- том. И это — один из существенных недостатков книги. Я упоминал выше ещё об одном пер­ сонаже этих рассказов, но он заслужи­ вает специального разговора. Тем бо­ лее, что, как мне думается, критика не­ правильно оценила это действующее ли­ цо книги «Алексей Худоногов», полу­ чившее дальнейшее — и вполне логиче­ ское — развитие в новом цикле рас­ сказов. А. Коптелов в упомянутой рецензии называет его осторожно: «автором или рассказчиком», В. Владимиров («Сиб. огни, 1 9 4 7 , № 1) — просто «авто­ ром», а Н. Замошкин в статье «Сибир­ ская повесть» («Литературная газета» от 6 октября 1 9 4 5 года) без обиняков наделяет этого безымённого персонажа фамилией: Сартаков. Замошкин пишет, например: «Чтобы лучше присмотреть­ ся и войти в доверие к своему герою, Сартаков прикидывается его учеником и безусловным почитателем, давая ему тем самым возможность обнаружить се­ бя до конца». Или в другом абзаце: «Будучи одним из участников действия, доверенным лицом своего друга, Сарта­ ков сохраняет в себе (?), тем не менее, все права автора и хозяина действия». Или: «вывел автор себя в книге горо­ жанином» и т. д. (подчёркнуто всюду мною. — Б. Р.). Правда, Сартаков сам в одном ме­ сте книги даёт некоторые основания предполагать, будто он в образе рас­ сказчика, изящно выражаясь, «вывел себя». В рассказе «Встреча на час» один из персонажей (капитан Ворон­ цов) говорит ему: «.. .я читал ваши рассказы о Худоноговых» . Выходит, что рассказчик и автор — одно и то же лицо. На самом же деле соблазн ще­ гольнуть оригинальным приёмом при­ вёл здесь Сартакова к явному и непро­ стительному просчёту. Возникает необ­ ходимость разобраться в сути дела. Нельзя, конечно, всерьёз ставить знак равенства между рассказчиком, изображённым в «худоноговском цик­ ле» , и самим писателем; между наме­ ченной неясным пунктиром биографией этого персонажа рассказов и реальной биографией Сергея Венедиктовича Сар­ такова! Это — явное недоразумение. Как «посредник» автора в изображении главных героев, описаний природы и т . д., рассказчик действительно облада­ ет острой наблюдательностью и хоро­ шим языком... писателя Сартакова. Но в качестве «одного из участников дей­ ствия» , в качестве персонажа он на­ делён очень странной характеристикой. В самом деле, перед читателем воз­ никает удивительная фигура. Глухо со­ общается о каких-то неотложных делах и поручениях, то позволяющих рассказ­ чику встречаться с Худоноговыми, то заставляющих его расставаться с ними. Однако невольно возникает ощущение, что это, хотя и «прекраснодушный» и умный, но слабохарактерный, рассе­ янный, робкий человек, без твёрдой почвы под ногами. Тем более, что рас­ сказчик с начала до конца абсолютно бездеятелен, нерешителен, пассивен. (И ему совсем не нужно «прикидываться» теним ■— он таков и есть, мы нигде не