Сибирские огни, 1936, № 3

конец, лучшаяобработка, землиобеспечи­ валиимвысокийурожай. Хищникдалеко видит,—таки передихвзоромужерас­ крывались богатыеперспективы по про­ дажехлебадляармии. Кое-кто, втихомо­ лочку, сидяусебявгорелке,прикидывал иа счетахбудущие барыши.. Попрежнемуплохобылобедноте. Боль­ шинствое, заотсутствиемсемян, лоша­ дейирабочихрук, лишенобыловозмож­ ностипроизвести весений посев. И го­ лод сноважуткой явыо стоялпередза­ стывшимвзоромэтогобольшинства.. Здесьядолженсказатьнесколькослов освоемотце. По количеству посеваон принадлежал к числу «первачей» деревни, не состоя, однако, в тойгруппе мирских захребет­ ников, котораявозглавляласьБашкатовым. Хозяйствоотцарослопреимущественноза счетдоходовотямщины, которую«гонял» онспомощью двухнаемных батракови раней (за несовершеннолетием) вксшоа- тациименя. По своейдолжности отецчасто полу­ чалденежныессудыотволостногокредит­ ного товарищества, накоторыев голод­ ныегодыприобреталхлеби фураж для своейямщины. Так, вовремякитайской кампании ему разрешено .было закупить вагоновсаи 75 пудовпродовольственой муки. Ношш, мукаоказаласьпрогорклой крупчаткой, а овес пополам с каким-то сурогатом. Слежавшиесякомьямукимы перемалывалиусебянадому, 'смешивали совсяноймукойипекликалабупгки, — это «печенье» с’едалосьнамизапервый сорт. Помимо этого, отец получал паек напятьдуш— начетверыхдетейина одногобатрака, работавшегонанашейло­ шадинаобщественныхработах, окоторых я уже говорилраньше. «Как же можно намне помогать, — думал я втупо­ ру, — ковдахлебпекутунашегосвата Воронинадаиважныелюдауна-соста­ навливаютсяобедать».. Впраздничныеднивнеотстроенойеще церквиБашкатовиВоронин (заотсутст­ виемпопа) читалипереднародом«часы» ивыступалиспатриотическими речами. Эти речи, преисполненные верноподани­ ческихчувств, обапроповедникаобильно снабжалиперечнемнашихпобеднадяпон­ цами. ФантазияуБашкатова былабога­ тая, возражать охотников ненаходи­ лось— ицерковныесобраниязаканчива­ лисьвсенароднымпением «Спат, гоеле­ ди» и «Боже, царяхрани». (Вернувшиеся домой первые раненые привезлии первыеправдивые расказы овоине. — Ну как, паря, бьют? — спрашива­ ют, бывало, вновьприбывшего. Раненый поднимает на любопытного' глубоко запавшие глаза и на землисто» лицеегооживаетгрустнаяулыбка. — Кого? — Знамо, япошек! Когоже еще./ Раненыйневытерпит— усмехнется: — Бьют, кум, бьют.. Ну, только-чт» нашегобратабьют.. Такойшуткикумнеожидал. — Неужто сурьезныйнарод? —• Народ, какнарод— отвечаетра­ неный. — Порядкиунихдругие.. — Сказалтоже, унехристей-топоряд­ ки!. — ворчиткумнедоверчиво, однако, выслушав раненого, задумывается. Вечерет. Там-сям— назавалинках— старики, бабы, дети. Серединой улицыковыляетнакостыле подвыпивший раненый. Рваная шинель сползла с одногоплеча и волочится пе земле, фуражка с’ехаланабритый заты­ лок. Идети, перекосивгустозаросшийво­ лосамирот, реветистошнымголосомпри­ везеннуюизМанчжуриипесню: ..Ой, заверу-усврагомясражалси-я.. Былястоек, иомел, исилен.. Внезапнооборвалпеснюиостановился^ что-то бормочасебеподнос. Стащил с головыфуражку и, колотясебя*вгрудь, кричит: —• Эй, вы, назавалинах.. Знаете, кто ятакой? Я защитникцаряиотечества!. Вот, вотктоя!.. — Картузомоб-земь и ещегромче: — Авытуды-т-т.. Стоит, покачиваясь. Сидящие назава­ линках слышат нервное всхлипывание, говорят: — Вряд ли долго проживет.. Скаеы- вают, всенутроунегоотбито. И другойголос: — Жалкобабу-то.. Пятероребят, мат- малогоменьше.. А времяшло, войнатянулась— уже провелинадеревневторуюмобилизацию. Урожайсобрали, атут-как-тутибумааша из волости: Собратьподатии недоимки прошлых лет. Однозадругим— какко­ лесаутелеги. В бумажкевысказывалось