Сибирские огни, 1927, № 2

хотели и делали свою прогулку, методически заглядывая в записные книж- ки и там отмечая свои наблюдения. Толпа стала нервнее. Прокатилось vive через наши головы. Мы при- ближались к дому. Увидели, как - то неожиданно для себя отворенное окно вто- рого этажа, а в амбразуре окна все в седине лицо и мощный бюст борца- гражданина—славу Франции. Старика окружали его внучата, которых он лю- бовно обнимал. Остановка. Взрыв энтузиазма. .. Крики, гул, отдельные слова... Поклоны непокрытой головы В. Гюго. Толпа снимает головные уборы и неистовствует. Как из плотины вырва- лась Еода, т ак нас бросили вдруг вперед, потом в сторону, и мы вместе с ан- гличанами очутились на тротуаре, прижатыми к стене дома против юбиляра, где и установились. Упорство англичан спасло нас. Они устояли и мы с ними тоже удержались на этой позиции, где наблюдали течение чествования. Появились депутации академиков, профессоров, государственных и об- щественных деятелей. Частями некоторые входили в жилище юбиляра, там говорились речи, поздравления, приветствия, а до нас долетало только импо- зантное «vive» и улица в сотни и тысячи грудей вторила ему. Умиленный старец кланялся публике и платком смахивал с глаз слезы. Что- э то за слезы—радости, успокоения, растроганности, романтизма, благо- дарности или потерянной надежды на жизнь и счастье. Вот он судорожно за- рыдал, облокотившись на откос окна. Молниеносно его состояние передалось толпе; она примолкла в важном ожидании. Свершился святой акт единения писателя и толпы... — Спазмы в горле... Боюсь, что расплачусь,—сказал я химику. — Ну вас! Смотрите, англичане шапки сняли, значит, проняло и их. — Юбиляр машет рукой. Вероятно, он скажет речь,—говорил химик. Наступила относительная тишина. Публика насторожилась, впиваясь главами в открытое окно. Мы видели плавные жесты, но плохо слышали, так как толпа напирала, и поток, хотя медленно, плыл вперед. До нас долетели фразы и слова: : — Французы. .. великий и великодушный народ... Я слабое отражение твоего гения... Ты вдохновитель и светоч. .. Мир обязан тебе великими истинами правды и справедливое™... Бог твой—милосердие. .. Сбереги же э то неоценимое сокровище своего сердца... Передай грядущим поколениям. .. Через заблуждение, слезы и кровь до- шли мы до свободы, равенства, братства. .. Но истинное счастье маячит впе- реди... Разум, энергия ваша, дорогой и славный народ, я верю, приведет вас к великому будущему... Там я вижу спокойно величавые лица старости, бод- рость возмужалости, радостность юности и счастливый смех детства. .. Ро- дина;! В тесной дружбе прожил я век свой с тобою. .. Скоро умру... И там буду вечно твоим любящим сыном... Дети мои, подымите высоко чело Франции. .. ради всего дорогого и святого... Да здравствует родная мать—Франция! .. Могучий крик потряс воздух и эхом покатился во все стороны. Десятки и сотни оркестров заиграли «Марсельезу». Всевозможные общества, прохо- дя мимо юбиляра, склоняли знамена. Процессия продолжалась до солнце- заката. Энтузиазм проходил. Голод, жажда и усталость загнали нас в ближай- ший ресторан. Подкрепляясь, мы вспомнили Бланки Л. О., скончавшегося в