Сибирские огни, 1925, № 6

млепользования населения, тем более, что при производившемся в 1830-х го- дах межевании («синие планы») эти леса вошли в состав крестьянских дач. Округ, вначале не проявлявший особого интереса к этим лесам, с 1890-х годов наложил на. них свою руку, при этом с обычной неопределенностью считая принадлежащими крестьянам кустарники и осиновые и березовые колки, не превосходившие 50 дес. в каждой грани. Эта неопределенность создала в на- селении первую уверенность в правах Кабинета на лес и в нарушении прав на- селения. К тому же во времена действовавших на Алтае горных заводов все доступные и ценные лесные массивы уничтожались, при этом без какого-либо плана, рассчитанного на возобновление выжигаемого на уголь леса. Так на- зываемые «курени» закладывались во всех борах, и достаточно сказать, что сереброплавильные заводы—Барнаульский', Павловский, Сузунский, Локтев- ский—были сооружены за сотни верст от места добычи руд, но, жюжно ска- зать, внутри самых ценных боров, где было готовое даровое топливо. Таким образом, население Алтайского края привыкло наблюдать картину бесхозя! 1 етвенного использования ценных лесов самим Кабинетом, которые к началу 19-го столетия были сведены до полного истощения. Население при слабости надзора пользовалось лесом беспорядочно и хищ- нически. С 1890-х годов Кабинет впервые начал приводить свои лесные дачи в по- рядок, устанавливая планы лесного хозяйства, регулировал отпуски; это «несло ограничение свободного в'еэда населения в кабинетские леса. Появи- лись об'ездчики, но контингент их был не велик и наживался на том же лесе. Администрация, ведавшая лесами, была далека от леса. О какой-нибудь пла- номерной охране не могло, поэтому, быть и речи. Население пользовалось лес- ными материалами из кабинетских лесов за взятки об'ездчиками или тайком. Неоткрытые самовольные порубки ежегодно исчислялись десятками тысяч, а открытые обрушивались на беднейшую часты населения, не имевшую воз- можности выплачивать лесорб'ездчикам высокую мзду. Раздражение населе- ния было велико, и леса Алтайского округа, задолго до 1905 года, постоянно подвергались массовым самовольным порубкам. Бывали случаи, когда целые деревни сразу нарубали тысячи кубических сажен леса. Необходимо при этом подчеркнуть, что- в отношении своих лесов Ка- бинет -проводил точку зрения их государственного значения. Всякие лесные правонарушения в Алтайском округе подчинялись общим судебным: установле- ниям империи. Но тут именно и сказалось то отношение всех агентов 1 обще- государственной власти к «правам» Кабинета, на которое указывалось в на- чале очерка. Дела о лесных правонарушениях в кабинетских лесах обычно кончались оправданием привлекаемого лица, так как мировые* судьи пользо- вались малейшей, невыполненной кабинетскими агентами, формальностью, чтобы направить дело на прекращение. А затем, ссылаясь на обилие в своем производстве дел, они откладывали разбирательство лесных правонарушений на целые годы. Раздражение населения на лесные права Кабинета и порядки особенно поднялось и в связи с интенсивным заселением края так называемыми само- аольцами-земледельцам'и и из-за Урала—новыми пользователями того же ка- бинетского леса. Эта колонизационная волна, хлынувшая с 1890 года на Алтай, влила в него элемент, привлеченный сюда старыми рассказами не толь- ко о просторе алтайских полей, мо, главным образом, о лесных богатствах и свободе пользования лесами, которой в Европейской Р/оссии давно не было