Сибирские огни, 1925, № 6

88 П. М. ЮХ Н Е 8. горски», Кузнецким и Томским 5 ), имел и все общеуездные учреждения, но упра- вление землями, лесами, водами и ископаемыми находилось всецело в ведении самого Округа с огрощным штатом центрального аппарата, управляющих имениями, арендных смот рителей, лесной стражи и проч. Само положение населения Округа этого времени представлялось в та- ком виде. И. Сельское население Округа, в главной своей массе слагавшееся из так называемых «приписных» к бывшим горным заводам крестьян, со времени освобождения его от обязательного заводского труда (8-го марта 1861 г.) продолжало оставаться в обязательных взаимоотношениях с бывшим Каби- нетом. В 1830 годах Кабинет произвел работу по приведению в известность земель Округа: каждое селение было как бы обмежевано в особую дачу и в результате созданы так называемые «синие планы» (на старинной синей бу- маге), при этом выданные на руки в копиях населению. Естественно, что каждое селение считало свою дачу узаконенным земельным владением, ду- шевные' нормы которого нередко превышали 100 десятин удобной земли на едока. Но, так как эти дачи не имели значения юридических отрядов, пред- ставляя собой лишь очень несовершенную- сетку только для приведения в из- вестность всех земель. Округа, то из этого получилась великая неразбериха земельных отношений. При этом никакие государственные учреждения, ни крестьянские начальники, ни судебные органы не могли принимать земельные дела алтайского крестьянства к своему рассмотрению, ибо таким органом здесь являлся сам Кабинет. Поэтому, Кабинет через своих межевых чиновников, не облеченных однако, никакими формальными правами, разбирал все возникавшие в то время земельные споры между •крестьянами и единолично «решал дело». Ка- кую невероятную путаницу создавало! все это, предвидеть не трудно. Меже- вые эпохи 1860-1880 г. г. владычествовали над алтайской деревней, взяточ- ничество их было легендарно, а население все-таки .оставалось на положении суверенных пользователей земель, принадлежащих Кабинету. Постановка в Алтайском «округе дела арендного хозяйства, даже при обилии в то время земель, порождала в населении недовольство и тем, что аренда, будучи краткосрочной, не давала 1 арендаторам, никаких уверенных прав на арендуемые участки, и тем, что самые ценные и крупные участки сдавались в долгосрочную аренду торговому классу, разного рода предприни- мателям, наконец, деревенскому кулачеству, так как Кабинет стремился толь- ко извлечь из аренды доход, мало считаясь с интересами населения. Здесь осо- бенно 1 наглядно проявилась политика вотчинника—раз можно сорвать, то сор- вать больше. При этом население не считалось в своем раздражении и с такими арендами, как культурное овцеводное хозяйство (Коростельская степь) или коневодство (в Кузнецком:, Бийском и Каменском уездах), и негодовало и на эту аренду, как наиболее крупную, носившую все признаки ненавистного ему помещичьего хозяйства Европейской России. Наступили 1890 годы, когда голод всего Поволжья и всего юга России погнал сотни тысяч российских крестьян за Урал. Огромная масса их броси- *) Нынешние—Ойратобласть; Барнаульский, Бийский, Рубцовский, Кузнецкий. Новониколаевский, Каменский, Славгородский округа и Бухтарминский к р а й - Се ми- палатинской губ.