Сибирские огни, 1925, № 6

Молча, «о с тревогой в сердцах, они друг за другом ползут по уходя- щему вниз полу. Стены и потолок укреплены кедровыми бревнами, глубоко золото, пахнет землей, и дым падает в глаза. Дошли. Вода. Как гномы, они лихорадочно работали под землей, передавая друг другу ведра. Нельзя допу- стить, чтобы вода размыла устои и крепи, а утром... Как гномы, они работали в темноте, и над ними были тысячи пудов земли и камня. Предательски тихо подались устои и погнулись кедровые крепи, но они работали в темноте и слышали только журчанье воды. А крепи все гнутся и гнутся, и над семи-аршинным пластом земли победно идет весна и ветер те- плый, пропитанный смолистым запахом, налетает порывами, чередуясь с хо- лодным и резким. III. О д и н . Он ехал с партконференции в далекий Кош-агач, и темной лентой из- вивалась горная дорога, то круто взбегая вверх, то прячась за изломом утеса. Шумела река, и прозрачно-зеленые струи бежали вперед, стиснутые с боков темно-серыми громадами, покрытыми снегом. Черный полушубок, ремень желтой змеей, портфель, с боку наган. Солнце кровавым) глазом смотрело между двумя вершинами и медленно садилось, окрашивая в розовое снег. Стемнело на боме. Узкая дорожка, раз'- ехаться негде, повернуть нельзя. Под обрывом река шумела и пенилась, пихты вершинами угрюмо маячили на бледно-розовом фоне заката. И раскололись скалы, эхо горное стоголосое громом повторило вы- стрел. Еще и еще раз раскололись скалы. Рухнули юани. Ямщик, испуганно охнув, ткнулся вперед и остался. Метнулся полушубок черный, залег за конем>, пальцы судорожно и цепко держат наган. Огоньки—и эхо гудит еще и еще... Испуганно кивали вершинами; пихты, и содрогались скалы от гула вы- стрелов. Семь раз вспыхивала зарница на конце нагана, семь стонов и про- клятий раздалось впереди. Восьмой раз сухо щелкнул курок. Ринулись впе- ред темные тени, удары глухие и стоны. Спряталось солнце совсем, тени сгустились, но блики багрово-красные окрасили снег на дороге. Падали хлопья нежно'-пушистые... IV. С и м у*). Ипатыч крякнул и самодовольно почесал поясницу, кончив ставить симу. Между черных кольев укреплено ружье стволом прямо на тропинку, бегущую густым пихтачом на пасеку. Ружье заряжено доброй пулей, курок взведен, за собачку шнур протянут поперек дорожки и привязан за дерево. — Не уйдешь, мухи тебя залягай,—проворчал дед Ипатыч и побрел легонько к гудящим и сладко пахнущим колодкам, Три ночи подряд ходил на пасеку медведь, и три колодки разорил, утроба ненасытная. На него и по- ставил симу пасечник; пойдет ночью Мишка по тропинке, заденет шнур, и *) Симу-самострел, ставящийся на крупного зверя. Этот способ охоты в настоящее время запрещен.