Сибирские огни, 1925, № 6

— Цо это громко так?—спросил. . — Это гуси, восподин-пан,—откликнулся Михайло. — Гусы? я пбнымаю .. Вы говорит, что это громко, як сам Ян-Гус,— нескладно пошутил доктор. — Точно так, восподин-пан... Это и есть сам гусь,—оо-своему подда- кивал Михайло. На этом разговор замкнулся. Доктор оделся, долго копошился в гор- нице и, глядя в окно, говорил: — Это очень добре, очень красота... Сиберия и Байкаль... Это будет историческое место... Было еще сыро, когда доктор уносил свое тощее тело и длинные ноги из избы. Михайло старался не глядеть на красивый офицерский костюм. Миколка-сынок успел улизнуть на двор, спрятался за котел чугунный. и долго смотрел на чудные докторовы сапоги с застежками, на ремень с мед- ными бляхами, а еще больше на большущие очки в черных ободках. Доктор осторожно спускал ноги с покосившегося крыльца. — Журавель,—посмеялся Миколка. Дальше ему было не до смеха. Доктор потянул носом воздух, огля- делся вокруг; и медленна прошел по двору. Он делал моцион. Миколка тара- щил глаза на чужого человека и хотел уже бежать. Чужой человек, дойдя до котла, остановился, расставил ноги и уди- вленно нагнулся. Потом постучал хлыстом о чугун. Шершавый котел жалобно прозвенел. — Пюсто... промычал чех, и, увидев сопливого Миколку, полуласково, полубрезгливо спросил: — Маленький мтожик, цо тако? — Котел это... Щи в нем тятька варил... — Цо?.. Котел... такой великий... Чех покрутил головой и к изумлению мальчугана докончил: — Спасибо... До свиданья... Он еще раз покачал полулысой головой и медленно, будто боялся упасть грязь, вышел за калитку. Там его ждал небольшой автомобиль. Миколка растопырил пальцы и угрюмо пролепетал вслед диковинному человеку. — На здоровье, дяденька... Ничего не стоит на спасибо-то...—Почесал под мышкой... — Тятька-то не видал... Не скажу, изобьет ишшо. К полудню Михайло исполнил заветную мечту. На место котла чугун- ного прела большая куча навоза, как и во многих дворах крестьянских. Ед- кий пар подымался струйками и снова стлался по земле. — Ты, паршивец, не смей разгребать назем,—предупредил сынка по- веселевший Михайло. Сынок ничего не сказал, только нетерпеливо сжал губы с видом человека, знающего очень и очень много, больше, чем1 сам тятька, да не скажет ему ничего, потому только, что он больно дерется монгольским бичом. V. Чехи смаковали победу. Разбитая горсть красногвардейцев разбежалась иа первых порах по тайге и по горам. Пришлось им поневоле бродягами слыть... В тайге летом приволья много. Одной ягодой можно жить.