Сибирские огни, 1925, № 6

Но неисповедимы пути господни, дорогие братья и сестры, послал он новое испытание... пришли большевики... Батюшка говорил не -тало. Речь его переливалась и журчала, как вол- ны байкальские по песчаной косе и по галькам. — Ай, и краснобай!—шептали мужики. Говорил о. Иоанн, что чехи-де наши спасители, что это-де герои, ко- торые и себя освободили от немецкого ига страшного и Русь святую от боль- / шегистской заразы и смуты. И под конец сравнил большевистскую армию с Голиафом, а чехо-словацкую—с Давидом, что вот, мол-де маленький, ма- ленький Давид, а победил этакого силача—Голиафа. Не забыл о. Иоанн и мужиков. Заговорил о Давиде с Голиафом, да и спросил в ту сторону, где мужичье толпилось. — Так ли я, чадо, говорю? пастырь ваш, пастырь стада, вверенного господом-богом нашим, и не в руце ли божией дано было дать победу юному Давиду над свирепым Голиафом? Мужики переглянулись и переступили с ноги на ногу. Так-то-так, да что сказать? А не сказать нельзя, плохо, да и неловко. Выручил таки Ми- хайло, мужик омышленный и толковый. — Чо и говорить тут, отец! Мал золотник, да дорог. Без бога не до порога...—О. Иоанн блаженно ухмыльнулся. Улыбнулись и господа образо- ванные, улыбнулись и чехи-словаки, как улыбаются глупому дите-несмыш- леночку. Мужики ожили, заторл'ошились, заговорили скопом и впопад и невпопад. — Чо тут говорить, о. Иван... Извесно... сила соломинку ломит... Куды ты, туды и мьг... Чо ты, святой отец, то и мы... Мы народ крестьянский... наше дело сторона... Нас не шевелят, и мьг смирно сидим. Конешно, где же Давидке с Гольяфом сладить, коли не господь... О. Иоанн слушал, немного склонив полову на бок,—пристойно, скром- но и тихо. От радости он перебирал цепочку... Еу)у было очень лестно перед этаким блестящим сборищем, где и офицеры, и генералы, и графья даже есть, слушать беспорядочные слова своей паствы. С виду TOI кажется, что мужики култукские в нем души не чают, как в истинном пастыре христовом. — Куды ты, туды и. мы, мол... Еще долго бы гуторили, и тарабарили мужики, да грянули жерла музы- кальных труб и заглушили ненужный 1 мужичий шум. Похоронили Давиды своих Давидов, ружыя—на плечо-, крутом—марш! — и айда по домам. Мужики тоже, головой покачивая, да Михаилу Непомнящего похваливая. — Кабы' не ты... конхуз был, паря... Слава о Михаиле по всему селу пронеслась,—дошла она и до самых чехов. Изба у Михаилы большая и светлая, места в ней много, жена у Михаи- лы—хозяйка добрая и опрятная, и нет лучше помещения для командира какого или для другого чина подходящего. ill. Дело к зиме подходило. Еще на Байкале берега не запахнулись в ледя- ные коросты, еще черные волны с белыми 1 гребнями ходуном-ходили на прй- вольи, но на скалах захребетных, на острогрудом Хамар-Дабане—горе зна- менитой,—на верхушках сибирских кедров, на статных лиственницах,—уже порошил снежок.