Сибирские огни, 1925, № 6

бутылочкой, галифэ называются, а вместо сапог—обмотки сукна зеленого... Сами-то гладкие и лопочут чудно, а порой слова два-три как будто на русские смахивают. Утром бабы шепчут уже,—окаянные: — Чеки и слобаки пришли... Загранишны... Иркучьк-ro взяли, таперча из Иркучька прут; наших перестреляли, не приведи восподь! К полудню мальчишки бегали по задворкам и залихватски разносили новости: •— Чеки и слобаки по избам селются. Водокачку сожгли, а станцию ко- мендант ихний занял... Отцы издали показывали детишкам монгольские плетки. Ребята—врас- сыпную. К дедушке Маркелу забежал с перепугу внук Миколка. — Чо бегашы? От отец-то задаст тебе. Будешь егозить. Каки люди-то пришли? 1 — Чеки да слобаки, дедушка! Мальчонка осмелел, лихо сплюнул сквозы зубы, и осклабившись доба- вил: ( — Наши ребята их не так ишшо зовут... — Ну-ко-сь как?—дед поглядел через плечо. В дверь входил отец Ми- колки. В руках бич. Миколка отца не видит и очень даже бойко кричит. На лице задор. — Черти да собаки пришли, дедушка! Плохо, пришлось отважному парню за такие собачьи слова. Долго хо- дил по его спине бич, из Монголии вывезенный. — Лешав чорт,—бурчал отец,—из-за тебя ишшо головы не снесешь... Долго-ль до беды?—покачал головой. — Расстреляют... В тако время тако баловство. Ты чо, парень, сдурел, чо-ли? Мужик Михайло Непомнящих (это и был он самый)—мужик толковый. Не знаю, за что зовут его поулично: «поселеныкою кишкой» (хоть он и ста- рожил). Как пришли чехи да словаки, все и думал думу, как бы голову снести и хозяйство соблюсти. Ночью-то с женой что было нужного, да не дешево купленное,—все попрятал... С собаками не отыщешь. Что под землю, что в колодец упихал, что в хлевах да клетях рассовал, а что и в самый Байкал умуд- рился утопить на веревочке неглубоко... Дошлый мужик! все попрятал, что прятать можно было. Коней, да коров раньше в степи угнал, благо таврены ice. Одно беда,—котел артельный некуда деть! Еще от дедов по наследству дан ему. Когда артели крестьянские рыбачили, либо тракты чинили, то за- всегда этот котел за собой возили. Всю артель один обслуживал. Щи, да кашу в нем варили, а то и штаны в нем' стирали и полоскали. Целого быка в нем утопить можно было... Да и большой, проклятущий! Чугуна одного пудов... чорт его знает, сколько будет! Так лежит на дворе, в землю зарылся. Ни сковырнуть его, ни поднять одному. Думал-ду- мал Михайло. Как быть? Руками развел... Решил: — Да ну его к лешему. Пусть валятца. Кому он нужен, этакой чугуни- ще?.. а возьмут—пусть берут... Таперча артели маненьки стали... На кой он?.. Постучал пальцем по чугуну... хорош... Аж гудит, что твой колокол в Иркутском монастыре.