Сибирские огни, 1925, № 6

хой смотрел на это. Идем по улице одни, говорим речи перед маленькой горсткой людей. А теперь не то» («К. 3.» № 26). Процесс нарождения новой деревни происходит поистине на наших глазах. Наиболее чуткие из селькоров с торжеством отмечают этот момент: «Теперь совсем не то. Кажется, люди совсем не те стали». И обыкновенно корреспонденты при этом указывают на контраст между старой и новой деревней. «Не так давно среди граждан нашего поселка не думали о просвещении. Игра в карты, пьянство для «возмужалых'» и «вечорки» для молодежи —были излюбленными занятиями наших граждан. Теперь же совсем не то. Кажется, люди совсем не те стали. Устроили избу-читальню, организовали ячейку ОДН, происходят беседы и чтения, заметен громадный спрос на книгу и газету, имеются большие планы на культурное строительство в будущем (пос. Б.-Романовский, Славгородского уезда. («Нов. Дер.» JM& 62). Почти в таком же духе выражена корреспенденция из дер. Китайлы, Омского уезда. «Долго Китайлы жила втемную. Не было ни школы, ни других каких-либо культурно-просветительных организаций и не выписывалось ни одного номера газеты. Нелепыми слухами жило темное крестьянство. Но вот. наконец, и в нашу деревню подуло новым ветром» («Р. П » № 69). Дальше идут сообщения, как дружно пошла в деревне культурная .работа. И таких корреспонденции, сообщающих о повороте к новому,—-много. У всех у них один и тот же припев: «И наш медвежий уголок начинает про- сыпаться. У граждан начинает проглядывать сознание, что жить по-старому, как жили наши деды, теперь нельзя» (с. Лебяжье, Бийского уезда, «3. А.» № 5). «Глухая местность. Кругом! тайга. Но и у нас понемногу пробуждается население и тянется к новой жизни» (с. Митрофановка, Ново-Кусковского района, «К. 3.» 26/IX). Некоторые корреспонденции специально отмечают связь между при- ходом советской власти и культурным пробуждением деревни. «Тагна (Зиминского уезда)—село, расположенное в тайге между горами. Не так давно оно не видело никакого просвещения. Но наступивший перелом в государстве, когда пролетариат взял власть в свои руки, оказал влияние и на жителей тайги. Крестьяне начинают принимать участие БО всякой работе. Не только мужчины, но и женщины организовались. Культурная работа у нас в селе налаживается» («В. Т.» № 3). «Село Кежма (Тулуновского уезда—отдаленнейший, подлинно «медвежий» угол Иркутской губ. Толстый слой невежества долгие годы наращивался царскими мрако- бесами. С приходом соввласти деревня начинает просыпаться, отряхивать тьму. Стали ставиться спектакли, устраиваться беседы. В течение зимы открылся народный дом, организовался Комсомол» («В. Т.» <№ 41). Процесс перерождения захватывает даже самых закоренелых кон- серваторов деревни—.«кержаков» и казаков. Из далекого Нарыма, с Кенги, корреспондент сообщает, что среди кер- жацкого населения большая тяга к просвещению. Попавшие в Край книги берутся нарасхват. Пробуждается молодняк, жаждущий поступить в РЛКСМ («К. 3.» <№ 131). Замечательно письмо быв. казака Сенотрусова из быв. казачьей стан-и- нь: Николаев ки о полном перевороте в настроениях казачества.