Сибирские огни, 1925, № 6

На то же жалуется и житель Лебедского Алтая: «О культурной работе можно сказать в трех словах—ее здесь нет! Есть 4 или 5 школ, но нет учителей. Есть избы-читальни, но в них нет ни книг, ни газет ' Дети сплошь неграмотны. Культурных работников ни Кузнецкий уезд, ни Ойротская область не шлют» («3. А.» <Ме 203). Такой же вопль несется и с далекого севера—из с. Мятляево, Бала- ганского уезда. «Культура почти не коснулась мятляевцев. Здесь даже керосиновые лампы и то редкость. По вечерам сидят у камельков за лучиной, а огонь добывают кремнем и огнивом. Верят в ведьм, колдунов. Землю обрабатывают мятляевцы дедовскими спо- собами и дедовскими орудиями. Грамотные в селе тоже редкость. Школа пустует Культурной работы никакой не ведется, да и некому ее вести. В праздники «тара- суп» льется рекою и сопровождается драками и скандалами» (Ирк. «В. Т.» <№ 210). Ему вторит за тысячи' верст жалоба из деревни 'Чинянина, Тарск: уезда. «Как живет деревня теперь? Газет никто не выписывает ни в нашей деревне, ни в"с. Самохваловском, деревня живет сплетнями деревенских шептунов. Зато есть свои «удовольствия». Самогон льется в деревне рекой» («Р. П.» № 1). «У нас нет ни школы, ни библиотеки, ни • избы-читальни,—плачутся из с. Ново-Архангельского, Ишимского района. —нет их и в соседних деревнях: Лалат и Горьковской» («К. 3.» S& 18). Это же наболело у крестьян—передовиков деревни Гусиный Брод, Ново- николаевского уезда. «В деревне сотня дворов, но работы ни в чем не заметно. С образованием сов \ сем плохо. «Была учительница.—говорят передовые крестьяне.—да и ту взяли. Вот ; OTnycTHj и для школы лес, но. однако, не вывезти, - сознания в народе мило. Нет человека, который бы толком убеждал нас» (!) («С. С.» № 75). Сознания в народе мало! Это верно. Обильное подтверждение этого мы увидим дальше. Здесь приведены только немногие, случайные письма, говоря- щие о беспросветной темноте и полной беспомощности деревни. Таких писем много рассеяно по нашим сибирским газетам, и все они говорят об одном— темна наша деревня! И этой темноте сопутствуют беспросыпное, безумное пьянство, массо- вое .хулиганство, ставшее бичом деревни, уголовщина, издевательство над 'j женщиной, дикие суеверия, религиозный дурман, знахарство, угроза вырожде- ния и прямая борьба против культуры. П. Самогон «морем-окианом» разлился по сибирским просторам. Волны его ходят высоко. Пьют в деревне все: и партийцы, и комсомольцы, и сель- ские власти. Пьют дома, в учреждениях, по всякому случаю и без случаев О самогоне и пьянстве пишут часто; чуть ли не в каждом номере галеты есть какое-нибудь селькоровское письмо с сообщением о повальном пьянстве на селе или в деревне. Сами крестьяне себе удивляются. «Не узнать теперь деревушки Н. Покровки, Бийск. р. Раньше бы па тихая, смирная, а теперь самогон льется рекой. Пьют старики и молодые, девки и бабы Брань, крики и песни оглашают воздух, как н^ ярмарке. И это творится не только в праздники, а зачастую и в будни.» (Мин.. «В. Т.». № 30). «Самогонное царств». Самогон пьют старые и малые», «В любое время встретишь пьяную публику»,—сообщают из деревень Карачинского и Тюка .пинского уездов («Р. П.» № 6).