Сибирские огни, 1925, № 6

И вот тогда-то поручику Канабеевскому пришлось порыться в своем чемодане, оторвать из пачки: верхний листок и пожертвовать его на общее дело. Через час писали рапорт о кончившем самоубийством прапорщике Ноготкоке, Василии Артемьевиче, 23 лет. 12. О прочих качествах Селифана Потапова, в записке штабс-капитана Войлошн икона не обозначенных, знали от дальних тунгусских кочевий на большой тундре до верхних притрактовых поварен. Знали, что Селифан был «малолетком»—поселенческим' сыном, маль- чишкой, добравшимся с отцом и матерью из Александровского централа на Лену, сперва в Киренек, потом в Якутск, и, наконец, за родительские худо- жества,—на север, в Варнацк. Знали, что Селифан рано осиротел, побродил неучем по тайге, потом послужил в Якутске солдатом—все больше возле на- чальства. И по слабости здоровья вышел со службы, раньше срока, не угодив на войну. В Якутске Селифан мало-мало научился грамоте, присмотрелся к службе в канцелярии исправника и, когда чем-то не угодил начальству, был отправлен к месту прописки в Варнацк, где за прежние заслуга был писарем. Качества главные у Селифана были: был он ленив непроворотно, любил вьгпить и с начальством был двоедушен^в глаза лебезил, услуживал, мог в доску расшибиться, лишь бы угодить; за-глаза глумился над старшими, любил придумывать про них небылицы, умел подобрать прозвище поядреней, поязви- тельней, iv.'or устроить большую каверзу. Любили Селифана варнацкие бабы бездомовые: очень хорошо он ру- гался и умел похабно передразнивать барынь якутских. Нравилось и мужикам по-пьяному, праздничному делу, повозжаться с Селифаном. В трез.-.ое же, тру- довое, промысловое время мужики Селифана не уважали: — Ботало, а не мужик!.. Какой из его толк?!—пренебрежительно от- зывались они о нем.—Тумагу марает, и то, однако, худо... Но главного качества его-—честолюбия —никто не знал. Не примечали, не догадывались. И нужно было появиться в январские морозы сердитому, озабоченному и спешащему дальше штабс-капитану Войлошникову, чтоб ухватить, разгадать это Селифаново' качество. • Потру хига я старших, побаиваясь насмешек, таил в себе Селифан 1 не- утоленную жажду повластвовать, покрасоваться, похорохориться над ближ- ними. Искал он случая в Якутске, возле исправника, показать волю над мел- кой шпаной в арестантской—не вышло. Думал он, было, что в Варнацке удаст- ся, ко варкацкие мужики сразу осадили его. Правда, отыгрывался он на якутах и особенно—на тунгусах. Но не удовлетворяло его это: какая—со- ображал он—корысть дикарей еластью своею удивлять? И вдруг—нежданное. Принесла судьба заиндевелых, заснеженных офи- церов. Сразу Селифан Потапов пригодился, сразу оценили его. Ожил Селифан, сам в своих глазах вырос, важностью налился. А тут еще—назначенье ко- мендантом. Может быть, из злобного, мрачного озорства наградили проезжие офицеры Селифана этим званием. Все равно, Селифану это нипочем: он ви- дал, как хмуро и многозначительно' всполошились мужики, как сразу измени- ли свою повадку разговаривать с ним> насмешливо и несерьезно. Особенна после тогдашнего- приказа штабс-капитана Войлошникова сдать ему все ору- жие. Мужики сунулись к Селифану растерянные, недовольные: — Это што же, Селифан Петрович? Тьг быдто начальство теперь—