Сибирские огни, 1925, № 6

pa, возмутителя и злодея Пугачева... и што самый Екатеринбург состоит s опасности, а по ведомству одного злодейския башкирския партии дав- но раз'езжают и делают попадшимся на пути проезжающим раззорении» Делая об этом распоряжение через воевод, сибирский губернатор предписывает «обнадеживать всех и каждого из купечества и мелочни- ков, что они не только от всех обид и притеснений защищены пребу- дут», но что, де, «он принимает их под свое попечение и покровитель- ство». Наконец, учитывая возможность занесения «вредной заразы» в раз- личные спои общества, тот-же Чичерин от 4 января 1774 г. ввел стро жайшую цензуру в отношении почтовой корреспонденции, при чем, пред- писывалось «все письма просматривать и изменяющие немалую опасность, уничтожить». Мотивировал же свое распоряжение тем, «дабы здешний народ о сумнительных приключениях совсем был неизвестен, а тем самым/ и не рождалось бы непристойных к унынию народных разглашений, особливо об обстоятельствах войны». Почти одновременно с этим был издан указ Правит. Сената от 10 января 74 г., по которому «накрепко» предписыва- лось «все вредные, а особенно подметные письма и листы, наполненные «воровским и изменническим ядом»,—сжигать на городской площади ру- кой палача». Тем не менее, «сумнительные приключения», несмотря на все препринятые меры предосторожности, проникли в Сибирь,—и Сиби- ри в достаточной степени пришлось на себе испытать эпидемию «вредной заразы». Что же переживали отдельные сибирские города и местности в эпо- ху Пугачевщины и в каком настроении обреталось население Сибири?• IV". Бунт в Челябинске. Прежде всего необходимо отметить грандиозное восстание челябин ских казаков, крестьян и башкирцев, имевшее место в г. Челябинске 5 января 1774 г. Фактическая сторона этого события довольно подробно представлена в донесениях Исетского воеводы Веревкина, который, кста- ти сказать, во время бунта сильно пострадал («был избит смертно») м свое донесение о бунте писал якобы «при последнем издыхании» (послед- нее, собственное заключение было преувеличено напуганным воеводой, видимо, для пущей важности, так как имя его неоднократно фигурирует впоследствии). Из донесения Веревкина мы можем сделать следующие выводы: 1) поч- ва для бунта челябинцев была подготовлена значительно раньше (о чем неоднократно Веревкин и доносил высшим властям), но предупредить его местными силами не было во; м эжности, а помощи извне своевременно оказано не было; 2) в бунте принимало участие почти все низовое (в клас- совом отношении) население Челябинска и его окрестностей. Характерно в этом отношении признание самого Веревкина; «Город и по днесь оными ворами и бунтовщиками казаками, кик \ и все, находящееся здесь для защищения, крестьянство, приведено в воз- ' мущение и колебание»... «А только остаемся мы с артиллерийскою ко- мандою, рекрутами, купечеством и канцелярскими служителями в вер- ности Ея Императорскому величеству до последней капли крови». Это последнее добавление, судя по всем данным, является типи ным и характерным для всех мест, охваченных в то время бунтом.