Сибирские огни, 1925, № 6

бы подобна встревоженному муравейнику, где все волновалось и все пе- реживало страшную горячку. Сохранившиеся архивные дела как нельзя лучше свидетельствуют об этом: они полны срочными и секретными до- несениями на имя «высокородных и высокопревосходительных» генералов Сибири, а равно и предписаниями, исходящими от них по адресу комен- дантов крепостей, воевод, комиссаров и других военных и гражданских чинов. Здесь же фигурируют имена известных лиц того времени, «екатеринин ских орлов» (Потемкина, Орлова, Панина, Суворова. Бибикова и др.), их приказы, сообщения. Стоит внимательно присмотреться к тем фактам, отголоска- ми которых являются архивные дела, и мы воочию убедимся, что вся Си- бирь (имеем в виду преимущественно Западную) волной Пугачевщины была резко разделена на две неравномерные части: 1) Сибирь правящая, занятая ликвидацией бунта и принимающая все предохранительные меры к его локализации; 2) Сибирь подвластная, кабальная, ищущая малейшего повода для того, чтобы примкнуть к этому стихийно-народному движению и вовлекаемая в него также стихийно. Рассматривая многочисленные ра- порты, донесения по «Пугачевской экспедиции», невольно представляешь себе картину широкого, мощного половодья и борьбы его с заградитель- ными препятствиями: задерживается вода плотиной в одном месте, про- рывается она сильным напором в другом и т. д. Так было и здесь: сто- ило было только оставить тот или иной город, округ без достаточного гарнизона, как появлялись толпы бунтовщиков, следовали их расправы с властями,—и укротить их удавалось только с помощью самых суровых мер и репрессий. Так было во многих местах Сибири. В чем же мы дол- 7 жны видеть источник таких явлений? Откуда брались кадры бунтующих сибирских пугачевцев? Ответ на этот вопрос, по существу, очень простой. Для волнений в Сибири было много причин: широкие, необ'ятные степи сибирские были полны враждебно-настроенными к России туземцами (башкиры, киргиз-кайсаки), а глубь Сибири наполнена была таким взрывчатым элементом, как беглые и ссыльные крепостные крестьяне, крестьяне-посельщики, раскольники и обиженные Екатериной казаки. Не лишены интереса некоторые документы, вернее—отзывы начальству- ющих лиц Сибири о настроении подвластных и подчиненных йм масс. Так, сибирский губернатор Денис Иванович Чичерин (правивший Си бирью в течение 17 лет) в письме своем от 12 декабря 1773 г. на имя генерала Скалона*), имевшего пребывание в Омске, сообщает следующее; «Вашему Превосходительству известно, сколь внутренность Си- бири наполнена злодеями, от которых, кроме зла, больше ожидать немож- но... Сия злая искра едва не воспламенилась, однако-ж оная пресечена и истреблена». Несколько ранее, а именно 27 октября 1773 г., Чичерин, сообщая генералу Деколонгу**) об отправке в Исетскую провинцию резервных рот, лисал, между прочим, следующее: «Затем, хотя и остались 2 роты, одна губернская и одна резерв- ная, однако-ж из присланного от меня 25 сего октября рапорта усмот- реть изволите, што таво же пла.г-я (пламени) искра и едесь блеснула, *) Скалон, Антон Данилович, генерал-поручик (1720—1777 г.) отличился в се- милетнюю войну, в походах против Пугачева. **) Деколот, Иван АлгкгпнНровпч. генерал-лейтенант, командир сибирский ^ корпуса.