Сибирские огни, 1925, № 6

тогда, как-за это же время Лисовский получил 13 писем и отправил одно г а Аврамов получил 4 и первое письмо отправил только' 4 июля 1829 г. Главным занятием ссыльных было чтение. Кривцов привез с собой из Читы свыше 20 книг, среди которых были: «Опыты»—Монтеня», «Мысли и про- винциальные письма Паскаля», «Всеобщая история»—Мюллера и .Фома Кем- гаийский а из русских—сочинения Батюшкова и присланы были ему позднее, по его просьбе, сочинения Державина, Пушкина, Жуковского, «История»— Карамзина, составлявшая тогда последнюю книжную новинку и производив- шая громадное впечатление на все читающее общество, а из иностранных: шеститомное сочинение «Принципы литературы»—Батте, Адам Смит—«О бо- гатстве народов» и проч. Замечательно, что книг легкого чтения у них совер- шенно не было. Время преходило приблизительно одинаково: вставали в 7-8 часов утра, после чая и утренних разговоров в 9 ч. садились за работу—чте- ние и перевод с иностранных языков, в 2 ч. обед, затем отдых, после которого продолжительная прогулка, затем до 9-ти переводы с перерывом для чая, после вечерних занятий часа два легкие развлечения и после ужина спать (Гершензон, 208-220). Так прошла вся зима и наступила весна. За все это время им пришлось пережить только один крупный и неприятный инцидент. При усиленной зим- ней топке в кухне загорелось деревянное олечье. Пожар был быстро и благо- получно потушен, но хозяйка устроила Кривцову и остальным скандал и, не довольствуясь этим, подала прошение начальству, требуя убрать «преступни- ков» из ее дома. Кривцов с товарищами должны были представлять об'ясне- кия, ссы'лалксь на то, что сни наняли low на год до 1 сентября и на то, что они «завелись многими вещами» и просили их не выселять. Дело дошло ДО' Енисейска, и в мае окружной начальник разрешил им «пробыть условное го- дичное время». Уже самое распределение времени товарищей показывает, что они счи- тали свое туруханское пребывание только временным и готовились к перехо- ду к какой-то другой жизни, где нужны ида будут и иностранные языки и почерпнутые из серьезных научных книг знания. Действительно, Кривцову впоследствии пригодились все эти данные, и, когда он вернулся в Европейскую Россию, все, знавшие его', обратили внимание на громадный умственный про- гресс его за время сибирской ссылки: в 1837 г. старший брат его, Николай, писал матери: «Сергей здоров и физически и духовно. Прожив 10 лет вне Европы, он тем не менее прекрасно осведомлен обо всем, что совершилось в ней за это время, создания новейшей литературы, успехи цивилизации, сло- вом, все завоевания века ему знакомы и близки и, вернувшись в об- щество', он внешне будет на одном» уровне со всеми, а по существу будет и вы- ше общего уровня, благодаря размышлениям, которые питали в нем разно- образные перипетии его жизни*). Но положение Кривцова оказалось исключительным. 28 мая 1829 года прибыл нарочный из Енисейска (у Гершензона неправильно: 1-2 июня) с пред- писанием к заседателю «гто получении сего немедленно отправить с сим же нарочным находящегося в Туруханске государственного' преступника Крив- цова прямо в Красноярск», и в тот же день Кривцов уехал вверх по Енисею туда, где климат мягче и лучше живут люди, и где ему очень хорошо удалось прожить в Минусинске 2 г / 2 года среди хороших и расположенных к нему людей. *) Гершензон, 271.