Сибирские огни, 1925, № 6

Первая группа, как мы говорили в другом месте*), находилась в наибо- лее благоприятных условиях: жизнь, как никак, но все же в губернском го- роде, на большой трактовой дороге, где часто проезжали дружественно на- строенные люди и многие товарищи! по ссылке, и легко было получить изве- стия обо всем, что делалось в России и заграницей, заодно также и посылки, книги и деньги без ведома правительства, а иногда и при прямой помощи высших агентов местной сибирской администрации. Вдобавок сами декабри- сты здесь подобрались все люди выдающиеся и по своему образованию и по своим личным качествам; они невольно должны были внушать окружающему обществу уважение к себе, тем более, что и общество, окружавшее их, могло оценить и действительно ценилэ ; их высокую культурность, а губернаторы, как это может быть ни странно, старались сделать пребывание декабристов по возможности мирным и спокойным. Несколько иначе было в Минусинске. Здесь природные условия были лучше, чем в остальных жестах «рая, и кюгда, например, Кривцов узнал о переводе его в Минусинск, он был в полном восторге. Здесь было население зажиточное и по тогдашним сибирским меркам довольно многочисленное, приветливо, начиная с крестьянства и кончая администрацией (кроме редких случаев), относившееся к государственным преступникам, как они официаль- но именовались во всех делах. По всем сведениям, какие мы имеем о жизни декабристов в нынешнем Минусинском, уезде, жизнь: их была тихою и спокой- ною, их работа на земле и отчасти торговля, как у братьев Беляевых, давали им возможность жить без нужды, отношении с окружающими всех слоев су- щества были прекрасными, нашлись даже в городе и уезде люди образованные, с которыми можно было говорить и о' вопросах общего 1 значения, но все-таки это была жизнь провинциальная, в ней было меньше движения, разнообра- зия и соприкосновения с культурою других передовых областей. Еще меньше движения, а вместе и отсутствие культурной среды, было в тех местах, где протекала жизнь одиночек (Якубовича, Щепина-Ростовско- го, Арбузова и др.), закинутых по одному в таежные, районы без возможно- сти рассчитывать на общение с товарищами, без удобства сношений с внеш- ним миром, часто не умевших сойтись с теми, кто жил с ними рядом. Наконец, особенную группу представляют невольные жители Турухан- ска, заброшенные в самые тяжелые природные условия, в самую бед- ную и некультурную среду края. Здесь почти отрезанные от всего культур- ного мира, получая один раз в месяц письма и всякого рода известия о в-сем, что в мире делается, они должньг были: или жить в праздности, за неимением привычной для них работы, удовлетворяя потребность в труде и умственном напряжении только путем чтения,—или, когда, наконец, последним из них было разрешено работать,—ведя торговлю или поступая на службу к откуп- щикам, торговавшим вином'. И все это в обстановке длинной туруханской зи- мы с ее сплошною месячного ночью и короткого, быстро 1 отцветающего лета, со- всякого, рода холодными сюрпризами угрюмой северной природы. Тяжелее всех, конечно, была участь этой последней группы, и на изу- чении ее жизни в настоящей статье мы и остановимся.. По странной иронии судьбы, в то время, как главных деятелей декабрьского восстания правитель- ство. Николая I хотя и назначило в каторжные работы., но все-таки содержало в южных областях Сибири, где было и яркое солнце, и леса, и полная воз- можность разводить огороды и пашни, и где, поэтому, декабристы даже в ка- *) «Сибирские Огни» 1925 г. № 3—«Декабристы в Красноярске».