Сибирские огни, 1924, № 2

л. Я хотел весны. Теперь уж поздно— Пусть в душе поток огня. Что-то страшное, нелепо-грозное Вылезло, чтоб задушить меня. Что со мной, быть может я без памяти; Может я больной лежу—в бреду? Нет! Мне надо в сумрачную даль идти... Ветром мне в лицо апрель подул. Да, апрель:—грачи сегодня каркали... Каркали... Но это все не то... Ведь весна, а я все время харкаю Кровью в грязный старенький платок. Как нелепо... Было все так просто: Фронт... Ну ранен,—госпиталь... Губком.. Поработал год до переброски. (Было страшно много их потом). Новый город... дружная работа... Вечерами в Г. П. У. ходил, Груды дел читал с большой охотой... Д теперь .. заброшенный—один... Ну и пусть. Ведь время быстро скачет И приводит всех к концу тупик. Жизнь, не веря ни тоске, ни плачу, Нам себя не может уступить. Пусть грачи отходную мне каркают,— Не боюсь... Не страшно мне и то, Что весна, а я все время харкаю Кровью в грязный старенький платок... Крымской. Владимир Заводчиков.