Сибирские огни, 1924, № 2

— Оно это правильно. Ежели взять старые наши места, что там есть. Зола, да пыль... Вот те хрест, слезу гонит, как зерно бросишь в нее, эту самую... — Куды, брат, податься? Сеешь... — Знамо сеешь... — Ох-хо! Из-за перегородки рядом поднимается желтая иссохшая рука. Она ловит что-то в воздухе длинными пальцами, пока не нащупывает чугунной колонки. Вслед за этим, как мертвец из гроба, поднимается и садится седой длинный старик. Он слеп. Мутностеклянные глаза его безразлично серьезны. Говорит тихо и медленно, будто вещает из того мира. — Нету теперя настоящих ходоков. Ежели ты с этой проклятой антихристовой бумагой идешь искать угодье, во век те не найти его... Не найти той благословенной, беловодской страны... Нет, не найти... Ты пойди скрадком, чтобы отец с матерью не знали... Вот что!.. Как мы ходили... Да... Бегали мы... Ушел от барина и, значит, в Сибирь. Тебя ловят, бьют, дерут, а господь хранит и направляет... Путь ука­ зывает. Да... Был я на белых водах, был в раю земном .. — Но...—нерешительно восклицает кто-то. * Старик смотрит в себя, медленно покачиваясь в стороны. — Был... — Скажи-шь ты!.. — Был... Да господь напустил, взял грех на душу... Поймали, вернули.. — Д где, где, же оно это?... 1 — Какой путей идти-то? Он махает свободной рукой и опускает голову. — Не найти, не найти... Старики только знают... Он беспомощно падает назад и застывает. Хотя все уже много слышали от него о Беловодье, но опять с затаенной надеждой начи­ нают расспрашивать. На этот раз старик молчит, будто и в самом деле умер, а жизнь идет мимо него. Не видит ли он опять себя за непри­ ступным „Камнем", не живет ли снова той свободной жизнью? От еды до еды идут рассказы и предположения—все о земле, о новой жизни. Бабы редко вступают в деловой разговор. Большую часть сво­ бодного времени они убивают на истребление паразитов. Распустивши волосы, они поочередно ложатся головой друг другу на колени и при помощи хлебного ножа, терпеливо перебирая прядь за прядью, без пощады с нескрываемым удовольствием разоряют целые колонии плодливого насекомого. По утрам четвертоклассники украдкой пробираются на запретный для них верх, садятся где нибудь подальше от капитанского глаза и устремляют взоры на увал. Как то живется тут людям, как у них с хлебом. Это—главное. От воды клубится пар, и луга блестят, как в серебре. Из-под прибрежных кустов вспугнутые валом часто вылетают утки. — Вот где птицы!—восторгается один,—чай, все лето можно с мясом жить — Ну, это тоже., —возражает сосед,—кому как...