Сибирские огни, 1924, № 2

— Наше дело, мы и разберем. Облизывайся там со своими та- мырами. — Нет не наше, а твое, Мирон!—заревел вдруг голос над са­ мым ухом. — Ваше, ваше дело, ничего не говорю,—невозмутимо ответил Астафьич, пробираясь в середину.—Та-ак!.. Рассудили, значит, сами!.. Скоро, скоро... На земле, свернувшись комом, лежал киргиз. Уткнувшись голо­ вой в навоз и широко раскинув руки, он слабо вздрагивал. Под го­ ловой было сыро от крови. Кровь была на руках, на гладко выбри­ том затылке, большими пятнами, мелкими брызгами виднелась на одежде. Перебранка завязалась снова, при чем в голосах ясно можно было различить два противоположных лагеря. Астафьич покачал го­ ловой и повернул назад. От толпы отделилось человек десяток. Шли молча, будто не слышали насмешек сзади. — Беда, Иван Астафьевич. — Заварили мы теперь такую кашу, такую кашу! Старик все молчал. — В чем дело? спросил я. — Мирон тут все... — Запахал ноне десятины две киргизской земли—рядом они арендуют, а вчера и лугу прихватил... Где она, грань-то? Одному Миколе угоднику ведомо... Явились от Аула шесть человек. Спорили, спорили, дальше-больше... Мирон с Евсеем вилами и пошли их те­ сать. Тут и все налетели. Ну, те ногайками, конечно. Нос сломали парню одному, да и глаз, поди выхлестнули... А после захватили двух лошадей и айда в степь. Народ взбунтовался. Оконились было. А тут этот Садваказка и подвернись. Совсем не из того аула. За делом, за каким приехал, чго-ли. Мирон с Евсеем как шарахнули из дробо­ виков прямо в харю, так и с лошади долой... — Паскуда, народ, паскуда,—с дрожью в голосе отозвался Астафьич. — Посоветуй же нам что-нибудь? — Заходите в избу. Перепуганная хозяйка встретила нас у двери и закидала всех вопросами. Лиханов потный и красный от массы выпитого чая невоз­ мутимо спросил о происшедшем. Когда сказали, что убили Садвакаса Бекпаева, он перестал жевать и покачал головой. — Ах, язви-те, а у меня за ним два теленка было. Вот фасон какой вышел. Язви его в душу то, вылез немаканный не во-время. Он отхлебнул от блюдца и резонно добавил: — Ну, теперь пойдет у вас музыка, делов будет по-горло. И, действительно, до самой ночи в избе Астафьича шумел народ. Перебывала вся деревня. Много кричали и ругались, почти все пе­ рессорились, но до чего нибудь определенного так и не договори­ лись. Видно было только, что обоих стрелявших завтра же переда­ дут ближайшей власти. Дальше—все по трафарету. Власть раздражи­ тельно и кропотливо начнет распутывать клубок процесса, но, далеко не дойдя до начала его, одним взмахом меча правосудия отсечет не­ покорный узел. А клубок людских взаимоотношений будет попрежне- му переплетаться и спутываться, образуя все новые и новые узлы...