Сибирские огни, 1924, № 2

Г о р о д о к . Рубили городок. Десятки топоров дружно звенели в темном урмане над тихой Кавой. Вставали рано по кичигам—в потемках, кончали работу в пол­ день, обедали, после обеда спали и, изрядно вздремнув, снова при­ нимались за работу—не так уж дружно и охотно, кончали ее за­ светло—при закате. В сумерках, при колеблющемся свете костров, ставили заставы от чуди и других поганцев—нехристей, вели сдержанно разговоры, молились и с суеверным страхом вглядывались в черную темень леса. А лес шумел тихо и сдержанно. Он походил на живое существо, и ночью был особенно страшен своей загадочностью, своей мощью перед кучкой усталых от похода людей, посланных по цареву указу ставить заставы и строить остроги в земле сибирской. В воеводской избе светился огонек: там дьяк и воевода писали на Москву грамоту. Монах Савва, прикурнув в уголку на широкой лавке под старыми образами, спал сладким сном. Он по своай безграмотности не прини­ мал участия в мудрых деяниях и если приглашался старым воеводой, то скорее из уважения к священному сану и для спасения его от мошкары и другого гнуса, который одолевал людей. — Ты, Ферапонтыч,—говорил раздельно воевода, поглаживая ку­ цую рыжую бороденку,—пропиши, что великие тяготы несем мы в земле здешней и обессилели от вражьей силы нехристей, как от гнуса поганого. А потом вверни: мол бьем челом и слезно просим возвер- нуть нас из сей земли хотя городу Тобольску для спасения своей души и всего прочего. Ферапонтыч ожесточенно скрипел пером по большому свертку бумаги, успевая в это время левой рукой вести борьбу, не менее ожесточенную, с комарами и мошкарой. Он звонко хлопал себя по шее и щекам, а отец Савва при каждом хлопке мотал головой и за­ плетавшимся языком бормотал ругательства. — Все отписал и уместил,—отдувая сообщил Ферапонтыч, заты­ кая гусиное перо в чашку с песком,—и если после этой челобитной нас не вытребуют на Тобольск и не вернут меня на Москву в Сибирский Приказ младшим дьяком, то... — Ладно, ладно,—оборвал воевода,—давай лучше побожись, что ты тут,—воевода ткнул пальцем в бумагу,—ничего противо меня не настрочил, я приложу печать и с благословения отца Саввы отправлю...