Сибирские огни, 1924, № 2

— Ты што, аль не рада? У Польки над глазами пуховая шаль свисла, пимом снег ковы­ ряет. — Я замужняя... — Замужняя?.. За кем?.. — За Ванькой Базаровым... — Таак... Оборвалось внутри у Тимошки; сердце защемило, в голову разное лезет'. Троица с венками, с песнями, вечерки, игры... и Полька, такая молодая, ядреная, как березка в соку, с цепкими руками, обви­ вавшими когда-то шею, из которых трудно вырваться... А теперь не та: жакетка с пухлями, пуховая шаль— Базарсвская. Хотелось сорваться с места и уйти далеко-далеко, туда, где был, чтобы ничего не видеть, не знать.. — А я вот из отряда вперед убег —не стерпел... Думал ждешь... Молчит Полька, будто вспоминает что-то, головы не поднимет. — Может бросишь?.. Ноне права таки... Не люб —не живи... Подошел вплотную, руками обвил молодое упругое тело и чув­ ствовал, как под жакеткой колышется Полькина грудь... — Тяжело мне... Не могу... — А мне эдак то не тяжело?. Голос сорвался. — Ну прощай... Губы отыскал, последним поцелуем обменялся. — Радостно было итить домой... и вот... Полька всхлипнула, еще ниже опустила голову и тихо пошла че­ рез площадь домой... И Тимошка шел, только не знал куда. Скрипел под пимами снег, ровно двое иззябших перекликались... Землю стальными обручами давил звонкий мороз... Прошел площадь, обогнул вокруг церкви, школы и опять перед глазами Базаровский дом, на котором еще сохранилась вывеска: Т о р г о в л я р а з н ы м и т о в а р а м и и к а р а с и н о м С. П. Б а з а р о в а . В окнах яркий свет... Тихо подошел. Полька сидит за столом, чай разливает... А вот и Ванька... Зубы скрипнули, пальцы стальными крючьями в ладоши впи­ ваются, хрустят..- — У-у у... Сволочь!. Обокрали Тимошку... Самое дорогое унесли. От этого болит серд­ це и хочется сделать злое. Легла поперек дороги былинка,—самая пустяковая, а перешаг­ нуть трудно... Отошел от окна, покружил по площади и опять у Базаровского дома... Назойливыми мухами бьются в голове злые мысли: — А если перешагнуть?!.. Полосануть из винтовки и баста... По­ дожди, Ванька, мы еще посчитаемся... Порхали мысли, дразнились: — Над буржуем задумался?... Его обокрали, а он, как милостыню, ждет под окном... Не подадут!.. Этим куском не делятся... Тряпка ты...