Сибирские огни, 1924, № 2

— ft шут их знат: бепы-ли, зелены-ли, а только охвицер прика­ зал в обоз забрать... Тимошка с досады крякнул: — ftx, чорт их лупи!.. Как же теперь робить-то весна придет?.. Зашаркал Иван пимами. — Оправимся... не одни мы, всех мужиков беда облепила... Сла­ ва богу, што ты вернулся; лошадь дело плевое—нажить сумеем... Мать завтрак готовит, торопится. — Ты поди, гынок, скоромное ешь?.. — ft как по твоему, мамаша, солдату можно посты соблюдать?.. Потом ответил: — У нас в Совецкой Расеи постов не признают... ft отец о своем. Положил руку на плечо, бубнит: — Не тужи... Бог дас день, дас и пищу... Возьмем у Лбакирки в долг коня —поправимся... Главное, тебя бог спас.. Ласково так говорит родитель, а Тимошка морщится: — Это, тять, не от бога... Не убег бы от карателей —карачун был бы... Много ребят погинуло.. — Да-а —цедит сквозь зубы Иван, а сам думает: „Обезбожился парень то... Може с камунией спутался?..“ Потом встрепенулся... — Што ж это мы, старуха, так сына привечаем?.. Чать с дороги и ханжишки выпить не грех... Я чичас... Схватил шапку, шубенку и уже с порога сказал: — Жарь, мать, сало, все равно... Прыть в ногах холостяцкая появилась, зашагал по селу —моло­ дому не поспеть... 111 . Бывает так: и радость, и острая заноза впиваются в сердце человека: радость пьянит, а заноза колется, попробуй, выдерни—дол­ го будет саднеть. Такое уж место в человеке сердце —не скоро за­ живает. . Сидели за столом трое; отец с сыном поочередно в рюмочку заглядывали, а мать со стороны на сына не насмотрится... Тихая такая, как монашка, лицо, что пряжи клубок —все в морщинах; пла­ точек черненький хохолком на голове... Выпивали, закусывали: отец с матерью капусткой, а у Тимошки на зубах поджаристое сало хрустит... Радость у всех была, а заноза подкрадывалась такая острая, колючая... Иван выпьет, сыну нальет и все покряхтывает. О многом спро­ сить хочется сына, не смеет... Как бы не обидеть... — Може еще по одной?.. Добрая ханжишка. — Нет, тять, хватит... Нам много нельзя... Ивану показалось, что Тимошка даже выпрямился при этих словах. Ближе подвинулся к сыну, черными глазами в лицо впился. — Кому это —нам? — Нам... партейным... — Кхе... ты, Тимка, уж ни в к; мунию ли записался? — Записался, отец... По-новому жить хочу.. Будет эдак-то... Красненькую бумажку из кармана френча выхватил: