Сибирские огни, 1924, № 2

Признаться, и я был рад. Шутка сказать: в Губпарткоме у меня будет „рука“, будет человек, которого я, в случае чего, могу прия­ тельски похлопать по спине и сказать ему шутливо: полно. Будет кочевряжиться тебе, Федора. Брось. Напиши-ка вот лучше бума­ жечку.. И в голову мою кинулись веселые идеи. Я даже забыл о Ве­ рочке. Я все думал о том, чтобы такое состряпать мне из этого чу­ десного знакомства. Кончилось тем, что я охотно пошел к нему пить чай. — У вас тут славно,—сказал я ему дорогой.—Не то, что в нашей яме. Каждый камень жизнью брызжет. Мысль на каждом лице... Л у нас там до седьмого поту бьешься, а не расшиньгаешь человека. Обывательщина, буквально, всех заела. Ковыряет себе пальцем в но­ су и хоть ты с ним себе лоб разбей. — Люди и у нас разные. Есть всякие,—сказал он мне. XXII. Мы уговорились с Бичевиным пойти вечером в Ревтрибунал, где слушалось дело о 12-ти „бывших“. — По-вашему, есть смысл пойти?—спросил я его. — Даже очень большой смысл. Обвинителем выступает Ковтун, (есть тут у нас такой). Его всегда интересно послушать. Я теперь— особенно: сам „бывший“. И мне интересно, как он подойдет... Умница мужик. Ну, и защитник тоже недурен. К тому же интересен тем, что женщина. Л это, ведь, пока что - редкость... Я обязательно решил пойти: как же не заинтересоваться, когда судят „бывших“. Чорт знает, все под нею (под Чекой этой острогла­ зой) ходим. Но надобно-ж такой беде случиться: я встретил Ниночку. Я-б и не узнал ее, если-б она меня не окликнула. Как она похорошела. Раз­ вернулась в »енщину. И внешне изменилась: на губах густо-красно, под глазами густо-черно... Запах пудры и духов. Высокие сапожки... Женщина—хоть куда. Л, ведь, когда-то была просто грязнулей „гимназисткой Нинкой“, когда мы гнали красных под Читу. Присосалась тогда к нам в Иркут­ ске, где мы кутнули с ней изрядно. Пришлось провести приказом, как сестру милосердия. Так и ехала с нами, забавляясь и забавляя... Пока мы ее не выкинули. Я был главным участником этого события, но она так незлобива, что не помнит зла. И вот идет теперь, прижавшись, задевая меня своей изящной чистенькой ножкой. Буржуя подцепила, —решил я .— Интересно-кого? Нельзя-ли будет через эту Нинку какое-нибудь пивцо сварить? Насчет бы зо­ лотца. Л через нее это можно: простенька она. Вот с нею-то и подошел я к „Дому Ленина”, где заседала сес­ сия Ревтрибунала. Но мы очень уж, видимо, тихо шли и опоздали. Пробраться в здание театра было невозможно. Народ густо толпился даже под ок­ нами. Хотя там ровным счетом ничего не было видно. Где-то заиграли „Интернационал“. Нинка оживилась.