Сибирские огни, 1924, № 2

В Украине был посажен гетман Скоро- падений. В Фи-нлядию послана помощь Маннергейму, начавшему борьбу за очи­ щение Финляндии от большевиков. При­ няты меры на кавказском фронте. Таким образом на востоке руки были развя­ заны. Оттуда началась переброска войск на запад для последней грандиозной по­ пытки вырвать победу у союзников. Великое наступление началось в 4 час. 21 марта сильным огневым ударом по фронту в 70 километров, между Круазиль и Ла-Фер. Постепенно разростаясь оно захватывало все большее и большее пространство. Сотни тысяч енг рядов, море огня, дыма, газа заливают огромные рай­ оны, губят жизнь. Достигнуты значительные результаты. „Париж теперь находится под впечат­ лением поражения французской армии пишет Людендорф, начался массовый выезд населения. Но в начале июня на заседании палаты депутатов, к которому я с большим напряжением прислуши­ вался, не обнаружилось ни малейшего проявления слабости .. Клемансо произнес следующие гордые и образцово сильные слова —Теперь мы отступаем, но мы ни­ когда не сдадимся... Мы одержим победу, если общественные силы будут на вы­ соте. Я сражаюсь впереди Парижа, я бу­ ду сражаться в Париже, я буду сражать­ ся позади Парижа“... Таким образом и после этого удара Франция не проявила склонности к миру. Безрезультатность наступления Явстрии в Италии еще более ослабляла эффект удара Людендорфа. Сравнительно ничтожными успехами на Марне и в Шампаня заканчивается это титаническое усилие, изнемогающей от чрезмерного напряжения Германии. Невиданный миром таран из сотен ты­ сяч человеческих тел и всех средств сов­ ременной техники, все еще гибкий и по­ бедный в искусных руках Людендорфа, тем не менее последняя слабеющая вспышка, несомненный предвестник на­ чала конца. Становилось очевидным, что и эта пос­ ледняя .попытка победными усилиями германцев сплотить народы Антанты к миру до прибытия американских подкреп­ лений не удалась“... Обстановка стала складываться для нас весьма угрожающе“, сознается Людендорф. Он начинает оп­ равдываться и отмечать причины назре­ вающей катастрофы. Они таковы: неблагоприятное влияние родины на фронт; разлагающее действие брошюры кн. Лихновского, считающего немцев зачинщиками войны; заливающий армию потоп неприятельской агитацион­ ной литературы, распространение больше­ визма; свободное пребывание Советского представителя Иоффе в Берлине. Напад­ ки на императора, на верховное главно­ командование, на офицеров. Болезни, скудная, односторонняя пища солдат; на­ чинающийся сепаратизм и т. д. Статс секретарь по иностранным делам заявляет о невозможности разрешения войны на поле сражения. Это говорится усталому народу, усталому бойцу, „от ко­ торых Верховное главнокомандование должно было требовать умирать за оте­ чество на поле сражения“, негодует Лю­ дендорф. Время уходит, гроза надвигается. „8 августа,—говорит Людендорф—пред­ ставляется самым черным днем герман­ ской армии в истории мировой войны“.— В этот день начался последний смертель­ ный нажим Антанты. ,,Более тяжкие п е р е ж и в а н и я свя­ заны лишь с событиями, которые пос­ ле 15 сентября разыгрались на Болгар­ ском фронте и явились приговором судь­ бы для четверного союза“. Среди грохота битв, мастерски руководя слабеющими германскими армиями, Лю­ дендорф временами отрывается для уча­ стия в общих политических событиях. Негодует на недальновидность государ­ ственных людей Германии. Не сознает грозно нависшего призрака революции. Тянет последние усилия с обезумевшего от страшного напряжения народа. Катастрофа на Болгарском фронте. Раз­ гром Австрии в Италии окончательно стягивают петлю на шее оставшейся оди­ нокой Германии. Последний отчаянный ход вызвать под'ем народа и армии. В телеграмме от 29 октября, выпущенной Верховным Командованием „для сведения всех войск“, значилось: „Ответ Вильсона требует военной капи­ туляции, в виду чего, он для нас солдат не приемлем“.... может лишь явиться ука­ зателем на необходимость крайнего на­ пряжения сил для продолжения сопро­ тивления“. Это расходилось с мнением правитель­ ства, в ноте от 27 октября оно соглаша­ лось на капитуаляцию. Телеграмма стала известной рейхстагу вызвала бурю него­ дования. Людендорф был отрешен. Он повиновался и уехал на родину. Так кончилась эта замечательная карь­ ера одного из наиболее блестящих пол­ ководцев мировой войны. Покинутый ста­ рым немецким богом, которому он слу­ жил с таким неподражаемым фанатизмом, Людендорф упрямо не хочет мириться с назревающей обстановкой, выходящей из рамок его идеалов прусского юнкера. Он требует невозможного от ослабевшего в четырехлетней борьбе народа, он не хо­ чет учесть безмерно наростающих све­ жих усилий врагов. Приветствует рево­