Сибирские огни, 1924, № 2

С этими веселыми частушками, после теплого прощания с Ом­ ским матмладом, раз'ехались новые его работницы по уездам и де­ ревням. Я через две недели стали поступать от них письма. Печальные письма о неудачах. Из Татарска: „Уисполком отказал в средствах, кооперация тоже, мне предложили быть просто няней в деревне...“ Из Калачинска: „Дела наши плохи, навстречу нам не идут. Уис­ полком совсем отказал: нет средств. Заседание по вопросу о мат- младе со дня на день откладывается“. Из Славгорода: „Делу матмлада здесь угрожает опасность вслед­ ствие голода. Положение дома матери и ребенка ужасно: мест нет, детей несут, и я отказываю без конца“. Только из Тары утешительная весточка: в Таре решено открыть консультацию для беременных и грудников, в дер. Седельниковой—- ясли. Так несправедливо отнеслись ответственные работники уездов к первым ласточкам женской весны... Хочется считать эту неудачу вре­ менной и случайной. Хочется рассматривать такое отношение ответ­ работников к матмладу как недоразумение. Для начала работы мат- младу нужны гроши, ибо в дальнейшем работа будет строиться на местном деревенском бюджете, который она также не обременит. Очевидно, что надо с'агитировать для матмлада не только де­ ревню, но и ответработников.... Так живет и работает охрана матмлада. В истории русской женщины—эта новая страница тесно пере­ плетается с мрачными пережитками прошлого. Но прошлое не вернется, а будущее светло. На страже этого будущего стоит рабоче-крестьянская власть, ревнивая охранительница материнства и младенчества: — Мировой „бабий прокурор“. Г. Вяткин.