Сибирские огни, 1924, № 2

Рассказ Яный Келб является вводной частью в сагу о Вазе. Встреча Вазы и Яный Келба, двух борцов за свободу вогульского на­ рода, многозначительна, но легенда о Яный Келбе существует отдель­ но, а поэтому ее можно считать отдельным эпическим сказанием после русского инородческого эпоса. В конце беседы с Вазой Яный Келб говорит, что, окончив борьбу под водой с русским, к обратному возвращению Вазы оживет и вновь будет продолжать борьбу с рус­ скими. После встречи с Яный Келбом Ваза минует царство Мертвых За копытом оленей. За спиной мадура Вазы Царство мертвых оставалось. Через некоторое время мадур прибывает к высокой, достигаю­ щей почти неба стене, огородившей царство Нума. В царство Нума ведут медные ворота на железных петлях. В старых былинах указы­ вается, что у вогулов имелись „патырвах-вош“, т. е. медные городки. Князь, имевший медный городок, считался могущественным и богатым, а поэтому, неудивительно сага, описывая великий город всемогущего Нума, говорит о медной стене, медных воротах, у которых Ваза оста­ вил своих оленей и, достав тамгу Торыма, потребовал, чтобы ему от­ ворили медные ворота. После препирательства с духом, охранителем ворот, Ваза вступает в царство Торыма. Дух предупреждает его, что на пути он может встретиться с великаном Пенегезе и молодой кол­ дуньей. Ваза благодарит духа за предупреждение, и веселый удачей и возвращением на землю—к чумам, едет далее по царству Торыма. Остяцко-вогульский Пенегезе, пожалуй, никто иной, как Пюне- гуссе, дух саги об Итьте, заимствованный вогулами и остяками. В пер­ вой части самоедской саги об Итьте повествуется о великане людо­ еде Пюнегуссе, который с‘ел родителей Итьте и, сам Итьте спасся благодаря участию одной старухи, которая скрыла его от людоеда и воспитала. Далее самоедская сага рассказывает о борьбе Итьте с Пюнегуссе, которая кончается победой Итьте. Чтобы не воскрес из мертвых Пюнегуссе, труп его сжигается, но побежденный людоед го­ ворит: „Вы убили и сожгли меня, но я все же буду мучить людей; каждое лето ветер будет развевать мой пепел и пылинки будут ле­ тать кругом людей и сосать их кровь“. Так, по самоедской саге, рас­ сказывается о происхождении комаров. Вогульско-остяцкий Пенегезе, заимствованный из саги об Итьте, является также родоначальником комаров, ибо в препирательстве с ним Ваза говорит ему: Комариное отродье, Враг живущих,—Пенегезе. Таковое заимствование возможно, к тому же обе саги говорят об освобождении от русских и отличаются только тем, что сага о Вазе более позднейшего происхождения, когда сага об Итьте является древ­ ним самоедским эпосом, принявшим позднейшие наслоения и тенден­ цию борьбы с русскими. Кай Доннер отмечает, что сага об Итьте древнего происхождения, и все остяцко-самоедские племена, посещенные им, начиная от оби­ тающих неподалеку от Томска, вплоть до Тазовской губы наСев. Лед. океане, знают действующих лиц. Такая распространенность саги под-