Сибирские огни, 1924, № 2

Отправлялись дальше грабить По простору мутной Яс-я (Оби). Песня рассказывает дальше о большом походе против русских: Войско храброе вогулов Поднималось грозной тучей Из лесов, низин и топей, Речек маленьких, урманов, Речек больших, холодной тундры и шло навстречу русским. Что вышло из этого похода—песня не го­ ворит лишь замечает, что В тот же год шаман великий, Птицы Таукси служитель, Был казнен в Сумгуте-Вуже Вместе с многими князьями. Душа же шамана улетела в царство Торыма. Безусловно, приведенная часть саги о Вазе рисует один из эпи­ зодов борьбы русских с вогулами. Если бы мы попытались просле­ дить и датировать этот эпизод, то былины и героические сказания нового эпоса в отличие от былин старого эпоса отличаются неточ­ ным указанием места, события, времени. Совершенно не указывают исторических действующих лиц и пр. Само описание приобретает рас­ плывчато общий характер в смысле исторического описания, но почти всегда рисует общую картину в деталях верно и живо. Если старые былины со временем меняют сюжет, форму, принимают наслоения, поются по-разному в различных местностях, то былины нового эпоса, не имея полного материала и построенные несколько иначе, имеют еще большее число вариантов. Городки (вож, вуж) разрушались, сжи­ гались, князья или погибали, или нищали; в народной памяти со вре­ менем исчезли отдельные эпизоды великой борьбы. В год прихода русских в землю—обычно говорит сага о Вазе, но история говорит, что на вогулов и вообще инородцев Сибири предпринимался целый ряд походов. Упоминание о том, что шаман, служитель Таукси, погиб в Сумгуте-Вуже (Березовый городок), т. е. в нынешнем Березове. В данном случае сага о Вазе, видимо, смешивает три различных собы­ тия: первое—поход русских в Сибирь и основание г. Березова на ме­ сте остяцкого города Сумгут-Вужа в 1593 г. воеводой Траханиотовым; второе—нападение остяцко-вогульских скопищ на Березов в 1607 г., когда там были казнены воеводой Петром Черкасским многие вогуль­ ско-остяцкие князья, видимо, в том числе и легендарный шаман, слу­ житель птицы Таукси, и третье, как мы увидим в продолжении саги— второе большое отражение инородческих скопищ в 1665 г. воеводой Алексеем Давыдовым. Народная память вогулов об'единила эти три значительных этапа борьбы и соединила в один эпизод—приход рус­ ских в вогульскую землю. Приход русских в новом эпосе знаменует также и смерть богов, уход богов из тайги и тундры, и незлобивые нынешние маньси с этого времени остаются предоставленными самим себе. Чистый-ли эпос песни Куксы—прелюдия к саге о Вазе? Это со­ вершенно вопрос иной. В старом вогульско-остяцком эпосе шаман­ ские песнопения, песни, обрядовые сказания стоят особняком, но глуб­ же вглядываясь в существование нового эпоса, эпоса народа, поко­ ренного более сильным и культурным народом, мы замечаем, что ша­