Сибирские огни, 1924, № 2

(дейхан)“. В конечном счете вместо смычки—рябой фон, а на нем, ни кселу, ни к городу треугольник. Это на занавеси, а на стенах какие- то боги с трубками (по выражению рабочих). Словом, оставалось только пожалеть о том, что отсутствовала пояснительная надпись: „Це не гарбуз, а слива.“ Или еще лучше: „Се леф, а не собака“... Картину коли делаешь, так делай, чтобы всем было понятно— рассуждали справедливо возмущенные рабочие... и подали на худож­ ника жалобу в союз Рабис“ (Б. К. „На разные темы“, Вестник Работ­ ников искусств, 1 -2 , 1924). Этот, такой пустяшный (на первый взгляд), но такой характер­ ный для нашей эпохи случай может служить новым доказательством того, как близко и хорошо знал Ленин лучшие мысли и чаяния того класса, борьбе за счастье которого он посвятил свою жизнь. Не только на трибуне, но и в тиши своего рабочего кабинета он думал так же, как и безвестные, коллективные, нарицательные туркестан­ ские „дейханы“. На одной из фотографий, снятых в Горках после смерти Ленина, на его столе видна кучка книг и среди них сборники революционной поэзии. Может быть Ленин, уже в предвидении неминуемого конца вплотную подошел к проблеме искусства и если бы не смерть—мы имели бы его последнее, решающее все споры и разногласия, унич­ тожающее распутицу, слово о том искусстве, которого нам, быть может и не суждено увидеть, но к которому человечество, по крыла­ тому слову поэта, .мчится на огненных конях революций“. Д. А. Болдырев-Казаринов.