Несказочная проза алтайцев. - 2011. (Т. 30)

ракан-Дьарнака на подстилку, жалуясь, напевая-напевая, пово­ локла, потащила. С берега Алтын-Кёля до устья Баш-Куш и Ак-Чолушпа ей надо было идти. Туда дошла. Есть её песня, которую она, жалуясь, пела по пути: Дочкой жестокого сойона я была, Семейный очаг Кайракана я охраняла*, Дочкой знаменитого сойона я была, Семейный очаг Дьарнака я охраняла, — так. 13 Так, жалуясь, пела-пела, дотащила до места, где две реки сливаются. Дойдя, подумала: «Что, если бросить его в чистом поле?» Вот так, оглядываясь вокруг, такую яму, прорытую дож­ дями, увидела. Ну, рытвина. Она, подойдя к яме, оставив [тело], туда-сюда смотрит — в одном месте из одного корня семь порослей берез выросли. Молодая женщина подумала: «Погоди-ка, почему в кон­ це он велел не соблюдать обычай почитания свёкра-отца, велел пестрой берёзой его называть?* Это, наверное, что-то значит?» Та женщина, эту поросль с семью корнями вместе с землёй выдернув, принесла её на останки свёкра*: «Будь пёстрой бёре- зой!» — сказав, посадила. Название этого места и теперь Ала- Кайынг*. Ала-Кайынг — там, где сливаются реки Чолушпа и Баш-Куш. Так невестка похоронила его. 14 Теперь сары-сойоны, когда Кайракан-Дьарнак семислойный потник, служивший мишенью, прострелил стрелой, наконечни­ ком грудь коня пробил, древко её застряло, сильно перепугались. Силы рыжего коня всё ещё не покидали его, потому что древ­ ко застряло. Наконечник воткнулся, но рыжего коня не пробил [насмерть], конец древка с одной стороны застрял. Тогда, думая, что если выдернуть его, то конь обессилеет, сойоны плотно за­ шили ему рану с двух сторон, чтобы кровь не текла, в том месте, куда вонзилась стрела. Плотно зашив [его рану], взяв рыжего коня за повод, пове­ ли. В землю сойонов. Есть река Кёбё, спускающаяся с верховий Алтын-Кёля. С этой стороны она в Чолушпа впадает, с той сто­ роны в неё река Кыгы впадает. Вверх по Кыгы есть дорога, по которой переваливают к сойонам. По этой самой дороге ехали,