Несказочная проза алтайцев. - 2011. (Т. 30)

осталась на земле и стала невидимым духом — кёрмёсом. Когда шаман камлает, то слышит голос с неба, что нужно стреножить ле­ тягу (см. вар. 2 текста 39). За поимку этого существа божество обе­ щало вознаграждение и теперь те, кто обращаются к нему (божест­ ву) за благословением или помощью, должны «поймать» виновника и привести его на суд. Шаманы перед совершением обряда камлания или охотники перед началом охоты, чтобы она была удачной, прино­ сят летягу в жертву верховному божеству. Шаман восходит на небо с летягой, при камлании он обязательно должен иметь при себе её шкурку, привязанную к плащу или бубну. На небесах её хватают, вяжут и стреноживают. Различные варианты и версии этого предания были записаны и в XX в. (см. паспортные данные текста 39 и вар. 5, 6 того же текста). Так, в некоторых вариантах вместо белки-летяги фигурирует бурундук (кöрÿк). По поверью, записанному Н.М. Ядринцевым у алтайцев, бу­ рундук украл у бога корову, за это божий посланник преследовал его и бил плетью, отчего на спине у него остались следы. Преследования его небом продолжаются и доныне; молния бьёт именно в то дерево, под которым скрывается бурундук [Потанин, 1883, с. 181]. Алтайцы считают, что летяга прячется в кедре, так как небо (Ульген) мечет в него молнии. Оттого молния всегда поражает чернолесье (карагач), но не падает на жёлтый лес (сарагач) (см. вар. 6 текста 39). Дархаты Монголии убивают летягу (ольби) и считают, что она «что-то худое сдЬлала сыну неба — Тэнгршнъ ху. Въ неё же падаетъ молшя; поэтому ольби боится молнш и лЪтомъ прячется, а показы­ вается только зимой». Убив её, сжигают, а пепел развеивают по воздуху [Там же, с. 181]. Современные алтайцы до сих пор почитают первую грозу как начало нового года, оживления природы; когда на небе раздаётся гром и сверкает молния, скрываются злые духи. Согласно поверью, когда небо в первый раз грохочет, необходимо покататься по земле. Счи­ тается, что в это время человека покидают болезни. Алтайцы, как и тувинцы, представляли гром и в образе Дракона (Улу) — персонажа, заимствованного из буддийской мифологии. Мол­ ния происходит от виляния хвостом Дракона, гром — его голос. По рассказу информантки Тотой из рода тёлёс, на р. Чуя, гром произво­ дит Дракон, который зимует на белках (высоко в горах), а летом поднимается в небо [Там же, с. 233—234]. Таким образом, у алтайцев олицетворением грома выступают два разных персонажа, имеющие