Несказочная проза алтайцев. - 2011. (Т. 30)

— Спокойно, скажу, не отпускай [рукава]! — говорит [ста­ рик]. [Шуну,] не отпуская, стоит слушает. — Родовитым созданный каан, никогда-никогда в твою стра­ ну война, держа свой меч, не приходила! Клыки оскалив, медведи-волки на твой скот не нападали! Теперь же пусть будет так: Чтобы изнутри тебе распасться, Тёрбён-Ойрот! Чтобы внутри тебя война началась! — так сказав, [старик] в его лицо плюнул. 7 Тут Шуну зажмурил глаза. Снова смотрит — того старого человека нет. Никого нет. Снова забежал в пещеру — никого нет. На месте, где сидел тот человек, никого нет. Ничего не нашёл. Теперь: «Это был кудай, буркан, — так подумал. — Ведь он непростой человек!» [Шуну] вскачь спустился вниз. До мес­ та, где раньше стоял, конечно же, доехал. Всё своё войско, свой народ в свою землю отправил. Когда в свою землю прибыл, отец вызвал сына: — Ну, что случилось, сын? Что натворил? Чего тебе не хва­ тало? Ну, ты, наверное, в другой земле взял, нашёл то, чего не хватало? Отцовское сердце как будто чувствовало, что здесь ничего хорошего не будет. Ведь [сын] был таким человеком, который пойдёт народ убивать, истреблять, лучшие земли отбирать, брать [людей] в плен, делать их рабами... Чего ему не хватает, скажи­ те? Скажут — не слушает. Вот тогда его отец сказал: — Ну, вину я на тебя возлагаю. Никто другой тебя не об­ винит. Схватив — не справится, борясь — тебя не переборет. Но я сам тебе определю вину. Теперь ты в руки отца попал. Садись, выслушай, — говорит. 8 Потом, оказывается, был министр, который должен был всегда находиться при Шуну. Главный военачальник. Тёрбён-Ой­ рот, вызвав этого человека, сказал, оказывается: — Вели слугам выкопать яму* глубиной в сорок аршин. Ну, и этого сидящего парня туда живым спусти. Вот такое наказание я ему определяю. Иначе никак нельзя простить его вину, вымо­ лить [ему прощение]. Тогда его проступки, совершённые им раньше, свидетели при­ знали.