Несказочная проза алтайцев. - 2011. (Т. 30)

ки контактировали с рядом других религий, распространявшихся в Центральной Азии с древности: зороастризмом, манихейством, не- сторианством [Сагалаев, 1984, с. 4]. Учёный на основе фольклор­ ных данных, в частности по ге­ роическому эпосу, мифологии и традиционным верованиям алтай­ цев, выявив специфику восприятия буддизма, заключил, что «проник­ новение ламаизма в традиционные религиозные представления проис­ ходило на уровне “народной рели­ гии” и не затрагивало основ ша­ манского мировоззрения алтайцев, с учётом специфики их собствен­ ных (шаманских) представлений о Вселенной и человеке. В большин­ стве случаев это имена отдельных персонажей ламаистской мифоло­ гии: Шакьямуни, Майтрея, Манджушри, Гаруда; названия различных духов (или групп духов): монгусы, шулмусы, ельбегены; отдельные реалии буддийской культуры: лама, судур; общие буддийские представ­ ления: о мировой горе Сумеру, небесном владыке Хормусте и о Бур- хане» [Там же, с. 101—102]. Многие архаические представления в историческом развитии общества трансформировались или утрачива­ лись. Наш материал показывает, что в кеп-куучындар наблюдаются и древнеиранские заимствования, например, образ мифической птицы Каршит (см. коммент. к тексту 123). Влияние христианской религии на мировоззрение и фольклор ал­ тайцев подтверждается, в частности, сюжетами легенд о сотворении первых людей, о змее-искусителе, соблазняющем этих людей плодом, сорванным с дерева, о потопе и Ное. Следуя общепринятой терми­ нологии системы жанров несказочной прозы, существующей в русской фольклористике, термином «легенда» мы обозначаем такие рассказы, которые связаны преимущественно с персонажами священной исто­ рии (святыми, евангельскими персонажами и т.д.). Рис. 4. Андрей Маркович Сагалаев (1953-2002).