Мифы, легенды, предания тувинцев. - 2010. ([Т. 28.)

нии (чацнык согуну ) — посланцы Верхнего мира (текст 81); лук со стрелой олицетворяют женское и мужское начала. Поэтика тувинской несказочной прозы не изобилует такими бо­ гатыми изобразительными средствами и традиционными формулами, как эпос или сказка. Это, по-видимому, обусловлено тем, что миф рассчитан не на эмоции и переживания, а на восприятие слушателем опыта предков. В зависимости от функций, обусловливающих внутрижанровую разновидность тувинских мифов, они имеют самую различную на­ правленность: есть тексты, объясняющие правила поведения, указы­ вающие на какие-то обряды, предупреждающие, раскрывающие при­ роду мифического существа и т.д. Несмотря на свою внешнюю про­ стоту и поэтическую неустойчивость, миф подчиняется внутренней логике, имеет определенную структуру. Внешне мифы, как правило, — это обычные повествования без красочных поэтических описаний, но им свойственны некоторые по­ стоянные словесные приметы. Наиболее характерны начальные общие места: шаг шаанда ‘давным-давно’ (текст 9), шыяан ам ‘так вот’ (текст 13). Типичными конечными оборотами являются выражения оон бээр ‘с тех пор’ (текст 8), ынчангаш ‘поэтому’ (текст 3), которые подчеркивают общую объяснительную функцию мифов. В мифах встречаются пословицы и поговорки: Кижи чурту ки- дирээштиг, кижи чеми химирээштиг ‘Чужая сторона немила, чужая еда невкусна’ (текст 52); тура чокта куш чок , дус чокта амдан чок ‘без желания нет сил, без соли нет вкуса’ (текст 55). Часто исполь­ зуется аллегория. Распространенность этого приема объясняется спе­ цификой мифа, тесно связанной с религиозными поверьями и табу. Таковы табуированные названия медведя (адыг): хайыракан, чааш- бора, хоюг-дуктуг, уцгээр , кузуктаар, кара чуве, кокай-ашак 'хайы­ ракан, спокойный сивый, густошерстный, ползущий, собирающий шишки, черное существо, волк-старик’ (текст 46), что обусловлено верой в его святость как предка, имя которого нельзя называть пря­ мо. Дух-хозяйка тайги, посылая охотнику на промысле различных зверей: марала, косулю, оленя, — называет их иносказательно буга (бык, ср. др.-тюрк. буга ‘олень’). В тувинских мифах содержатся различного рода «кодексы» пове­ дения, связанные с древними запретами: дириг чорааш даш сыртан- мас ‘живому человеку нельзя ложиться на камень’; өл ыяш кеспес