Фольклор юкагиров. - 2005. (Т. 25.)

Юкаг. сукидьэврэй чупчэ значит букв.: «бродящий по пустому, незаселенному месту»: сукидьэврэй включает компоненты сукинь ‘далеко от жилья’ и эврэй ‘ходящий’ [85, с 445]. Высказывалась очень смелая гипотеза, согласно которой сендушные (или, иначе, худые ) чукчи — морские охотники Крайнего Северо-Востока, оказавшиеся на ото­ рванных льдинах и занесенные далеко на запад, к устью Колымы и даже Индигир­ ки [21, с. 92—93]. Во всяком случае, названия типа сендугиный чукча (якут, чучунаа , мулуен и др. [6]) первоначально относились, по-видимому, к враждебным инопле­ менникам, затем «специализировались» на чукчах и стали бытовать преимуществен­ но в фольклорно-мифологической сфере. По сообщению юкагирского информанта А.С. Данилова, оймяконские юкагиры видели в «сендушных» одичавших юкагиров. Совершенно невероятны встречающиеся в литературе определения «бродячего чук­ чи» как «реликтового гоминоида», «снежного человека». Рассказы о диких людях наподобие сукидьэврэй чупчэ зафиксированы и у лесных юкагиров, называющих этих людей шэгужуй шоромэ , букв: «убегающий человек» [92, с. 15, 150]. Это название, вероятно, калька с тунгусского, ср. эвенк, сучанаа , Ьучанаа , чучунаа ‘беглец’. Послед­ нее стало источником заимствования у п омянутого выше якут, чучунаа ‘дикий чело­ век, дикарь’ [6, с 215; 7, с 680; 51; 71, с. 217; 92, с. 15]. 1 — ...стало [рано] темнеть (...мэ чингсчичиэй ) — после летнего полярного дня наступала осень с ранними и очень темными ночами. Ср. чининэл ‘ночь’, чингичэнь- ‘быть темным (о небе)’, чингсчичиэ- ‘начать рано темнеть’. — ..летовавшие люди... (...кэрэльуодьэ дьии..) — речь идет о людях, отделив­ шихся на лето от оленеводов для ловли рыбы и изготовления зимней одежды. Ста­ руха жила одна на крутояре озера, другие люди находились на противоположном берегу озера (их чумы были видны с крутояра) и обеспечивали ее рыбой. 2 — Потом кто-то стал толкать входную покрышку , пытаясь войти ( Та - даат мэ нэмэиг сэспэлэн илдичиэмэлэ , сэвлбуньир ) — неизвестный (как вскоре выясняется, дикий человек — «бродячий чукча») надеялся найти в чуме еду. По сообщению юкагирского информанта Н.И. Курилова (запись его рассказа хранится в архиве ЯНЦ АН РС (Я)), он, будучи еще маленьким ребенком, однажды увидел дикого человека сзади, когда тот, пробравшись в чум, доставал юколы, подвешен­ ные для продыл!ления около дымового отверстия. Он был очень высокого роста, сутул, будто покрыт шерстью. Уместно привести фрагменты упоминавшегося выше верхнеколымского текста о шэгужуй шоромэ. После его ночного визита обнаружи­ вается пропажа юколы: Пэн эмидуйии. Тат пудэла^эт кинтэк эрэ мит урасаагэлэ июйльэ... Таасьилэ кинтэк эрэ нат>аа чомоо^этэ чутгжэсь... Мит йукэлэ ньигижэ пудэ орпоолбэн эйльэ — ‘Темнело. Тогда кто-то стал бросать в нашу урасу [летнее жилище] камни... Потом кто-то громко засвистел... Не осталось ни одной из наших юкол, которых мы подвесили вялиться днем раньше’ [92, с. 15, 81, 150]. 5 — ...пришибла... (...хуолэвмэк...) — эвфемизм вместо пуньим ‘убил(а)’. 6 — ...клали [умершего] на лабаз... (...аранас пурэ кудэрэллэк...) — захороне­ ние умершего на лабазе (деревянном помосте на подпорках) у народов Сибири обычно. Пожилые юкагирские информанты сообщали, что в древности умерших помещали в «гробах» наподобие длинного челнока. Его ставили на сайбе — разно­ видности лабаза, надземной могиле старинных юкагиров (о слове сайба и его дено­ тате см. [7, с. 474]). — ...положили вдали [от жилья] (...сукинь кудэриэльэлнутэм) — мертвого сен- душного чукчу, вероятно, оставили на том месте, где он был найден, и не стали хоронить по юкагирскому обычаю.