Фольклор юкагиров. - 2005. (Т. 25.)

поэтому она может продолжаться долго, приводя к гибели множества людей. Защитник родной земли обрекает себя на мучения от постоян­ ной тревоги за сохранение собственной жизни и жизни близких ему людей, и в то же время от ожидания кары за кровопролитие. В одном из преданий, опубликованных В.И. Иохельсоном, юкагир­ ский богатырь, уничтожив множество врагов, обращается к оставшимся в живых с просьбой убить его, так как он чувствует угрызения совести из-за убийства множества людей. Таким образом, герой юкагирских ска­ заний, вставший на пути иноземных захватчиков, оказывается еще и му­ чеником. Вот почему отдельные исполнители произведений об Эдилвее называли его Идилвей вследствие народно-этимологического сближения с глагольной основой идъилвэ- в значении «мучиться», «устать». В сказаниях об Эдилвее в исполнении Н.Т. Трифонова старуха-юка- гирка является второстепенным положительным персонажем. После на­ бега иноземцев на земли алайцев она попадает на чужбину, в стойбище чукчей-чачинцев. Из преданий известно, что последние, как правило, унич­ тожали в стойбище всех алайцев-мужчин и увозили с собой их девушек и молодых женщин, которые в неволе были или одной из жен знатных чукчей, или батрачками у богатых. Однако и здесь юкагирские женщи­ ны оставались верными своему роду, учили детей родному языку. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что рожденные пленной юкагиркой юноши, стерегущие ночью привязанного к нарте Эдилвея, вдруг начина­ ют говорить на его языке, а затем помогают ему бежать из плена. Необ­ ходимо отметить, что образы юношей-помощников и старушки-помощ­ ницы, обитающих в стане противника, — довольно редкое явление в северном фольклоре. Эдилвею, его родичам и помощникам противостоят предводители чукчей и ламатканов. Они изображаются могучими богатырями, способ­ ными сокрушить все на своем пути. Мощь богатыря-чукчи подчеркива­ ется его зловещим смехом, от которого дрожит земля. У слушателя соз­ дается впечатление, что чукча может придавить богатыря одним мизин­ цем. Превосходство ловкого и проворного юкагирского богатыря обна­ руживается в поднимании каменных глыб, где нужна не только грубая сила, но и умение, приобретенное упорными тренировками. Использование гиперболы в описании чукотского богатыря можно дополнить многими другими примерами. Так, самоуверенность чукчи, не сомневающегося в своем физическом превосходстве над алайцем, очень хорошо передана его пренебрежительным ответом на смелый вызов пос­ леднего сразиться на копьях: Так квдэк ваай мэр а^альваай. Лукулдэнъэн',