Фольклор удэгейцев: Ниманку, тэлунгу, ехэ. - 1998. (Т. 18.)

существующих в рамках данной культуры и усвоенных носителями этой культуры в качестве образца, адекватного конкретным условиям акустиче­ ского поведения. Один и тот же звукоидеал в разных условиях фольклорного исполнения акустически может быть воплощен по-разному. Этнический зву­ коидеал в целом является необходимым компонентом системы, обеспечива­ ющим взаимоотношения человека, сообщества, природы [154, с. 237, 245— 246]. Описание интонационно-акустической культуры удэ следует начать с ос­ новных музыкально-фольклорных терминов, отражающих систему этниче­ ских представлений о собственной культуре пения, речитирования и т.п. В основе этих представлений лежит понятие зага, переводимое как “мелоди­ ческий голос” , “мелодия11. По существу зага — это индивидуализированная форма сонорного поведения. По мнению удэ, у каждого человека есть свой Ӟага. Более того, зага имеют животные, окружающие предметы (если они наделены способностью звучать), музыкальные инструменты, а также мифо­ логические и сказочные герои, шаманские духи. Реализация интонационно­ акустической системы зага имеет некоторые особенности, которые нашли от­ ражение в специальных терминах, соотносимых с теоретическим представ­ лением об одном из уровней организации акустической культуры — т и п о м ф о н а ц и и : йэхэй — лирическое пение удэ, отражающее традицию лич­ ностного мелодического выражения; йаваний — эпический речитатив удэ, от­ ражающий традицию общеэтнического мелодического выражения; йаини ~ йэйни — магическая фонация, исполняемая от имени духов; чацгалани — инструментальная фонация. Разумеется, маркирующие лексемы сформировались в культуре удэ как некий прикладной инструментарий, сегментирующий ее акустическое про­ странство. В некоторых случаях культура, ощущая недостаточность сущест­ вующей сегментации или испытывая инокультурное влияние, вводит дубли­ рующие лексемы. Например, эпический речитатив может называться у хор- ских удэ зйи (от нан. зари.', в данном томе см. СЭТ: зэити) , у иманских удэ — йаңку и Т.Д. Другой пример: магическая фонация может называться сэвэсини (пение “голосом 1 духа сэвэ ), пудэсини (пение голосом духа пудщку) и т.д. Более того, существуют типы и классы фонации, которые культура не назы­ вает специальным термином. Например, звукоподражания зверям и птицам, фонация в детских играх. Происходит это, возможно, из-за того, что такие фонации имеют многозначный культурный смысл и существуют на пересе­ чении разноуровневых понятий. Некоторые лексемы в фольклоре удэ имеют жанровое значение. Они оха­ рактеризованы во вступительной статье, здесь же дается только их музыко­ ведческое уточнение: йэхэ — песенная импровизация на спонтанный либо за­ ранее подготовленный текст; тэлуңгу йэхэйни — песенный рассказ (исто­ рия на памяти предков), песня с устойчивым в культуре сюжетом; нимаңку миф, сказка, т.е. сюжет, относящийся, по мнению удэ, к доисторическому времени и имеющий песенные вставки; гуси йэхэйни — песенная игра, т.е. пение, сопровождающее определенные кинемы.