Фольклор удэгейцев: Ниманку, тэлунгу, ехэ. - 1998. (Т. 18.)

Тэлунгу невелики по объему, рассказываются подчеркнуто бытовым язы­ ком; аллитерация и ритмизация речи героев не допускаются. Не встречаются в тэлунгу и обычные для других жанров эпитеты, сравнения и различного рода тропы. Ниманку, напротив, расцвечены всеми возможными языковыми краска­ ми. Главной особенностью героических ниманку является пение монологов — своеобразных арий в тех местах повествования, где действие достигает своей кульминации. Пение монологов всегда сопровождается особыми запевными словами, в большинстве случаев утратившими к настоящему времени свою первоначальную семантику. Этот художественный прием характерен для фольклора всех тунгусо-маньчжурских народностей, поэтому, можно счи­ тать, он очень древний и первоначально, вероятно, был связан с какими-то ритуальными действиями. Существуют три способа расстановки запевных слов в монологе-речита­ тиве: 1) в начале и конце монолога; 2) в конце каждой стихотворной строки; 3) после каждого слова, составляющего монолог (довольно редко). Запевные слова, как правило, индивидуализированы, т.е. каждый герой ниманку имеет свой, только ему присущий запев (см., например, текст 14а). В фольклоре удэ встречаются произведения, где индивидуализация запевов утрачена (см. тексты 15, 19). В прошлом запевные слова имели в каждом случае свою семантику. Они либо были связаны с именем героя (см., например, текст 34) или с его родовым названием, либо были звукоподражательными словами, характеризующими некоторые черты поведения или облик героя. В настоящее время эта семан­ тика утрачивается, запевы получают служебное значение разграничителей стихотворной строки. Обычно речитативы-монологи ритмизированы, иногда аллитерированы (см. текст 15). Именно в ниманку (и никогда в тэлунгу ) встречается особая лексика — так называемые сказочные слова, которые в бытовой речи не употребляются. Например: амй, амини “отец“ (вместо бытового абу), энини “мать“ (вместо эниңэ), биату “медведь" (вместо мафа), сица “нижние женские штаны“ (вместо хәиғи). “Сказочные слова" есть и в других тунгусо-маньчжурских языках (например, ороч, бату “богатырь", тоңги “берлога", бирö “селе- ние“ ; нег. тёва “подруга", бийу “селение", булуар “море"). В ниманку нередки своеобразные клише, описывающие внешний вид, со­ стояние или действия героя, отдаленность места и т.п. Например, небогатый, но сам себя обеспечивающий всем необходимым герой (или героиня) носит кожаную одежду. Богатой же, видимо, считалась одежда из китайского шел­ ка. В тексте 22 (“Один Гаи“) даже говорится, что бэле надела самую плохую одежду — халат из кетовой кожи ( ймума тэгэи, дава сугбузини осова тэтигиэни). В ниманку, как правило, не говорится прямо о том, что бэле рукодель­ ница, прекрасная мастерица. Это становится ясным тогда, когда бэле покидает жилище, — она непременно берет с собой шкатулку со швейными принад