Фольклор удэгейцев: Ниманку, тэлунгу, ехэ. - 1998. (Т. 18.)

скую власть. По мнению В.Т. Кялундзюги, “цари“ (видимо, вассальные от китайского двора пра­ вители) были в древности также у удэгейцев. В этой связи ср. сведения, записанные в 1906 г. В.К. Арсеньевым в Южно-Уссурийском крае: “Искони в районе р. Тадуши (ныне р. Зеркальная в Кавалеровском р-не Приморского края. — М.С.) жили орочены ( = удэгейцы. — М .С .). Ки­ тайский император у них считался царем. Царь (также) жил на Сучане (ныне р. Партизан­ ская. — М.С.) ( ...). Другой царь жил в Ольге" [Арсеньев ПД — 1906, № 2, с. 13]; 2 ) “царь" (как зооморфный вожак), ср. “царь цапель" и “царь орланов" в тексте 28; 3) “дух-хозяин“ (вместо nyja, см. СЭТ: “Дух-хозяин“), ср. Чукэ эjэн и “ дух-хозяин реки Чукен“ /4 8 .8 /, Кэтэ эjэни “дух-хозяин реки Катэн" /4 8 .9 / и т.п.; также в записях В.К. Ар­ сеньева: “самый главный зверь Буйнь-ацзани“ ( = буини эjэн и “дух-хозяин зверей". — М.С.) (текст 94 (20)) и др. Уд. э jэ заимствовано из маньчжурского (непосредственно или через нанайский язык). Ср. маньчж. эчжэнь “хозяин", “владыка"; “государь", “повелитель", “император, царь, имеющий под своей властью многих вассальных владетелей" [40, с. 83]; нан. эден “хозяин"; “правитель"; “царь“ , “ император" [85, с. 522]. ЧЭСЭУ (скребок) (чэсэу) — 27.1; 41.6. Чэсэу — скребок, которым после снятия мездры разглаживают, выпрямляют и растягивают кожу /К я В / (о других инструментах, используемых при обработке кожи, см. СЭТ: “У “). Представляет собой металлический рамочный скребок овальной формы с наружным лезвием, насаженный на длинную вертикальную ручку. Ручку вы­ стругивали из цельного бруска, придавая ее хвостовой части форму “рогатки" (уд. хала). Такой скребок имеется в личной коллекции В.Т. Кялундзюги. Ср. также цветную фотографию чэсэу в книге А. Чадаевой [145]. ШАЛАШ ( аца ) — 19.1; 24.21; 28.9; 32.9; 40.1; 46.4; 52.4. Аца — временное жилище, рас­ считанное на ночлег в течение нескольких суток (в отличие от постоянного жилища, см. СЭТ: “Балаган" и “Зимний балаган" и укрытия в пути на одну ночь, см. “Полушалаш"). Представляет собой двускатную крыйjÿ, поставленную прямо на землю. Ее каркас делается из жердей и по­ крывается сверху сухой травой или еловыми ветками (/К яВ /, ср. также /2 4 .2 1 / и /3 2 .9 /). В современном удэгейском языке слово аңа означает также “брезентовая палатка" /С У дЯ /. ШАМАНСКИЕ СТОЛБЫ (тÿци) — 15.4, 29.4. Туци — деревянные столбы с приделан­ ными к ним антропоморфными и зооморфными фигурами (например, птицы, собаки, тигра), установленные на длительный срок в особых местах (уд. т уцихи, см. /1 5 .4 /), обычно по не­ скольку штук на одной площадке. У каждого человека был свой туци. Рядом с т уци лежал плоский камень, на котором во время ритуальных действий жгли багульник /К я В /. Подобное место у иманских удэгейцев описал в начале века И.А. Лопатин: «На небольшом возвышении устроен помост. Кругом этого помоста воткнуты в землю палки, на которые насажены деревянные изображения птицы (Sic!). Эти птицы изображают тех мифических Таза (опечатка, должно быть *газа — диалектный вариант к уд. гайй “птица". — М.С.), которые особенно часто фигурируют в шаманских легендах. Шаманы могут обращаться в этих птиц { ... ) и летать, куда им захочется. В таком виде они могут похищать души людей или уносить маленьких детей. Убить такую птицу нельзя: перья ее железные» [63, с. 17]. Шаманское дерево “тун“ ( = туц. — М.С.) подробно описано в мифе “Онку севохини" (см. текст 95 (21) в записи В.К. Арсеньева). Туци могут стать обиталищем злых духов (уд. амбанйу, см. /2 9 .4 /, если душа их хозяина не ушла в загробный мир и превратилась в злого духа огjо /К яВ /. Иногда огjо заставляет шамана сделать ему особый туци: «фигурное дерево “тхун“ » [17, с. 33—34] . В.К. Арсеньев утверждал даже (несмотря на иную трактовку дерева “тун“ в его фольклорных записях, см. текст 95 (21)), что т уци (“тотемное дерево" “т(х)унь“ [15, с. 21]) предназначено только для злых духов: «фи­ гурные столбы “т(х)унъ“ — место пристанища черта, украшенные обыкновенно разными изо­ бражениями людей, змей, птиц и животных» [Там же, с. 28]. “Т (х)унь“ в записи В.К. Арсеньева, где “нъ“ — [ң], а (х) — придыхание (см. [17, с. 34]), в фонематической записи соответствует туц (ср. туци в текстах В.Т. Кялундзюги). Мы рекон­ струируем в “т(х)унъ“ долгий “ÿ “, поскольку, по нашим фонетическим наблюдениям, приды