Фольклор удэгейцев: Ниманку, тэлунгу, ехэ. - 1998. (Т. 18.)

3Канда — см. примеч. 3 к тексту 83 (9). *Кишмишь — диалектное название дальневосточных лиан с очень вкусными плодами: ак­ тинидии коломикты и актинидии острой. Распространены лианы в Приамурье, Приморье, на Сахалине, Итурупе, Кунашире, Шикотане. 5Егда пошел назад сумасшедшим — вероятно, подразумевается приобретение героем ша­ манской силы. 6А пили — небольшой кривой нож для различных поделок и изготовления ритуальных и бытовых стружек. “Употребляется вместо буравчика, струга, долота и пр.“ , — писал В.К. Ар­ сеньев [СКТ, с. 5]. См. также СЭТ: “Афили“. 106 (32). Сказка орочей № 1. Арсеньев ПД — 1907, № 2, с. 291—294. В этом образце героических сказаний удэ причудливо переплетаются шаманские и эпиче­ ские мотивы. Егда свободно перевоплощаетсявмедведя,перелетает через горящееморе, ухва­ тившись за стрелу (ср. текст 10 ), его обходят стрелывеликанов, он понимает языкдеревьев... Кто же он, если не великий шаман? Он смельчак, боец: убивает одного великана, ранит другого и не только возвращает свою жену, но уводит еще нескольких женщин: сестру великанов и жен- щину-шаманку, которая способна превращаться то в старуху, то в молодую красавицу. Послед­ ний мотив (увод героем всех встречающихся на пути женщин) присущ устному творчеству на­ найцев и ульчей. Странной представляется причина ухода из дому жены Егды — ее бил свекор. Хотя это не типично для фольклора тунгусо-маньчжурских народностей, подобный эпизод встречаем в тексте 29. ПРИМЕЧАНИЯ 1Орочи — см. примеч. 5 к тексту 75 (1). 2Лочек — см. примеч. 2 к тексту 75 (1). 107 (33). То же № 2. Арсеньев ПД — 1907, № 2, с. 295—300. Вариант: текст 31 (без сюжета о Гиленыта). Ср.: [70, с. 34—35; 4, № 12; 144, № 25]. Сказка включает три сюжета: о мести белок за ранение одной из них (в прошлом, по-ви­ димому, это был миф ), о жизни девушки, сестры Егды, у Гиленыты и, наконец, о дружбе с ля­ гушкой и замужестве. В первом сюжете встречается распространенный в фольклоре тунгусо- маньчжурских народностей прием: при бегстве из дома “накормить" жиром все предметы — тог­ да ни один из них не откроет преследователям, куда ушли хозяева. Но всегда, как и в записи В.К. Арсеньева, находятся старый унт, очажная палка или иной предмет, который забыли маз­ нуть жиром, — он-то и выдает владельцев. А.Н. Липский, например, приводит изложение двух нанайских сюжетов, где героев “предают" обойденные пищей крюк и китайские туфли — они указывают черту местонахождение беглецов [62, с. 4]. Еще в конце прошлого века В.П. Маргаритовым была опубликована во многом похожая на арсеньевскую орочская сказка. В ней повествуется о том, как жили семь братьев и сестра; братья ранили белку и убежали на небо от мести белок, а сестру зарыли под очагом. Старые улы выдали сестру, но она осталась жива, нашла жилище лягушки; затем обе вышли замуж [70, с. 34—35]. Сходная орочская сказка издана в наше время В.А. Аврориным и Е.П. Лебедевой под на­ званием “Семеро героев11. Начинается она с того, что семеро героев обидели белку и белки ре­ шили отомстить. Далее почти полностью повторяется канва удэгейской сказки (выпущен сюжет о Гиленыта), но конец осложнен описанием второй женитьбы младшего брата (он убил свою жену-лягушку и поехал вниз по реке, где спровоцировал “утопление" уже мертвой лягушки и в качестве компенсации взял в жены дочь старика, — явно заимствованный у маньчжуров сю­ жет). Интересно, что и в этой сказке братья закапывают сестру под костром [4, № 12]. Как видим, сюжет о Гиленыта в орочских вариантах отсутствует. В арсеньевской записи он выглядит неоконченным, его роль не совсем ясна. Судя по всему, Гиленыта и его мать обладали