Фольклор удэгейцев: Ниманку, тэлунгу, ехэ. - 1998. (Т. 18.)

какой она длины, потому что скоро обрывается глубоким колодцем. В пещере очень низкая тем­ пература. С потолка и с выступов стен во множестве всюду висят ледяные сталактиты. По мнению орочей, пещера эта есть жилище Какзаму (Какзаму чжугдыни ). Они боятся ходить в эту пещеру и в особенности как-нибудь нечаянно обломать ледяные сталактиты, которые являются Севохи Какзаму1* [Там же, с. 178— 178а]. В книге “Лесные люди удэхейцы** Владимир Клавдиевич от­ мечает, что Какзаму — худотелый великан на тонких кривых ногах, с редькообразной головой, что обитает он в истоках рек среди скал и осыпей и что он хватает людей, превращает их в камни и заставляет стеречь сопки [17, с. 33]. Нарисованный Арсеньевым образ зловещ и не вполне по­ нятен. Мотивировку того, отчего Какзаму ловит людей и наказывает их, находим в орочском фольклоре. В комментарии к орочскому мифу "К акзам у" В.А. Аврорин и Е.П. Лебедева при­ водят его варианты, опубликованные В.П. Маргаритовым и Б.А. Васильевым. Из них выясняется, что Какзаму (по-ороч. кö гjам у) не только хозяин скал, но и владыка зверей (и, по-видимому, всей окрестной тайги). Ловит и наказывает людей он не зря, а за небрежное отношение к дарам природы (см.: [3, № 78, коммент. на с. 149—150, а также с. 193]). Таким образом, Какзаму лишь условно можно отнести к злым духам. В то же время не ясно, как делят сферы своего вли­ яния духи Онку и Какзаму. В целом весь сонм духов-хозяев тунгусо-маньчжурских народностей “работал" на обеспе­ чение рачительного отношения к природе, к чужому имуществу. Скажем, вера в существование духа брошенных жилищ сусу (у Арсеньева — Окзо) препятствовала мародерству, а вера в хозяйку огня Пудза м ама влекла за собой внимательное отношение к огню. Одушевление природы вело к бережному, чуткому подходу к ней. О Какзаму см. также: [18, т. 4, с. 59, 79; 70, с. 25]. 5Куты Мафа чжугдыни — жилище, логовище тигра. См. примеч. 10 к тексту 20. 6Мэка — злой дух, черт. В.К. Арсеньев писал в одном из своих дневников, что это черт пустых жилищ , кладбищ [Арсеньев ПД — 1914, 1917, 1926, 1927, № 1, с. 1190— 1191]. 103 (29). Сюн сясигани (солнечный свет). Арсеньев ПД — 1917— 1925, № 1, с. 701—705. В героическом сказании контаминируются два сюжета: о подвигах Егды и его женитьбе и о том, как тигр научил Егду охотиться. В тексте подчеркиваются ловкость героя (лисе одной стре­ лой отбил 10 из ее 11 хвостов (ср. текст 33)), его благородство (помогает птицам, рыбам, медведю, кабану, изюбру). Отправившись по заданию будущего тестя за светом солнца, Егда встречает волшебную старуху, которая дает ему пилу и подсказывает путь. Образ такой старушки типичен для фольклора тунгусо-маньчжурских народностей. Сказание включает четыре этиологических мотива: отчего у лисjл один хвост, как у изюбра шерсть на заду стала рыжей, откуда у тиф а и у сойки такая красивая “одежда". В удэгейском фольклоре в отличие от устного творчества других тунгусо-маньчжурских на­ родностей присутствует мотив испытания тестем зятя. Задание принести свет месяца или свет солнца в качестве выкупа за невесту получает Егда в сказках 103 (20) и 104 (30). В обоих про­ изведениях стариков — родителей невесты испепеляет полученный свет. Не лишено вероятности, что этот мотив заимствован удэгейцами из фольклора народов Юго-Восточной Азии. ПРИМЕЧАНИЯ 1Сюн сясигани — бик. су сасигани “солнечный луч“ (то же см.: [122, т. 2, с. 78]). Саси- га — слово шаманское, означает, как мы поняли, луч, волшебный свет, от которого можно за­ жигать все, что захочешь. Информанты пояснили, что фокусируемый лупой луч тоже можно назвать су сасигани. 2...Родители ее прятали в ящ ик — о воспитании красивых девушек в изоляции (например, в особом доме в таежной глуши) говорится в героических сказаниях нанайцев, орочей, ульчей, негидальцев (ср. в этой связи тексты 7 и 27, а также примеч. 6 к тексту 27). Негидальцы объ­ ясняли это так: когда родители желали взять выкуп побольше, они прятали свою дочь в глухом месте. В.Я. Пропп полагал, что в основе обычая лежал “страх перед невидимыми силами" [98, с. 45]. 3...Которая обмелела — Арсеньев, разумеется, имел в виду, что река обмелела.