Фольклор удэгейцев: Ниманку, тэлунгу, ехэ. - 1998. (Т. 18.)

чередующимися кольцами семь раз“ [СКТ, с. 15—16]. Заметим, что число “7“ среди всех ма­ гических нечетных чисел играет у удэ особую роль. Нередко встречается оно в фольклорных про­ изведениях (скажем, название текста 110 (36) — «Шаманское число “7“ »). В арсеньевских за­ писях (преимущественно в сказках) оно попадается постоянно: 7 братьев-помощников, 7 бере­ стяных коробок сала, 7 кучек багульника, 7 болот, 7 перевалов, 7 рулонов бересты, 7 волков, 7 сестер, 7 лодок, лопата на 7 ногах и т.д. Владимир Клавдиевич в конце текста «Шаманское число “7 “» замечает: “Эта цифра семь очень часто фигурирует во всех шаманских сказаниях и атри­ бутах". Вера в магию чисел, и особенно в семерку, разумеется, присуща не только удэгейцам; она восходит к глубокой древности. ъКуай — иногда Арсеньев писал куа — мифическая птица, дух-помощник шамана. Воз­ можно, куай < ороч., нан. кори “мифическая птица, дух-помощник шамана". См. также при­ меч. 10 к тексту 14 и примеч. 1 к тексту 113 (39). АСевохи — см. примеч. 5 к тексту 28. 5Хала — четыре основных наклонных жерди в летнем (иногда и в зимнем) шалаше; столбы, поддерживающие матицы [163, с. 78—79]. Ср. примеч. 4 к тексту 23. 6Тун — верно уд. т у — ритуальный столб, один из главных атрибутов шаманизма. Риту­ альный столб — общетунгусоманьчжурское явление, как и само слово (ср. эвенк, туру, нег. тоjо, нан. торо, ороч. т у. “Би сэвэһэ т уңини “ (Столб для моих духов-помощников), — говорил удэ­ гейский шаман (бик.). Сам Арсеньев так характеризует т‘у : “Тун ставится шаманом около своего дома с восточной стороны, обращенный лицом к восходящему солнцу. Если к шаману явится другой севон, шаман во время камлания решает, что нужно поставить Тун. Это есть дерево, не­ пременно живое (сухое нельзя). С него снимается кора, удаляются мелкие ветки и оставляются большие сучья. Можно делать Тун только из лиственницы (другое дерево нельзя), потому что крепкое, и из него севон может сделать стрелы для лука. Затем по стволу и сучьям часть дре­ весины снимается чередующимися правильными кольцами с заметными выступами. Это ступень­ ки лестницы, по которым взбирается наверх севон. На стволе делается человеческое лицо, что значит: человек сидит в стволе дерева и как бы через отверстие смотрит наружу. На сучьях мы видим изображение птицы (Куай), человека (ни), змеи (кулига), зверя (буй). Это живые суще­ ства, на которых севон совершает свои путешествия. ...Тун у сильного шамана большой и имеет много сучьев, и на них многочисленные изображения севонов. Между прочим, Тун только в при­ брежном районе. Их нет на Имане, Бикине, Хоре. Если случилось несчастье и шаман погиб со всею семьею, тогда и севон оставляет Тун, тогда черт окзо, у которого нет пристанища, овладевает этим деревом..." [Арсеньев ПД — 1917—1925, № 1, с. 731—733]. В вестибюле Музея антропологии и этнографий в Санкт-Петербурге стоят два великолепных ритуальных столба. Один из них поступил в начале нашего века от друга В.К. Арсеньева — врача и ученого Н.В. Кирилова (см. о нем: [61]). Приобретен был на побережье Татарского пролива (недалеко от устья р. Самарги, у мыса Золотого). Этот уникальный столб сделан столь искусно, что не может не вызывать восхищения. Его высота около 10 м, он слегка огранен (11 граней), имеет пять орнаментированных “поясов", на которых легко различаются зооморфные и антро­ поморфные изображения. Венчает столб большая металлическая черная птица с распростертыми крыльями. Ее Арсеньев называет куай или куа (см., например: [17, с. 42]). Скорее всего вид птицы на вершине столба зависел от того, к какому роду принадлежал шаман. Приморские удэ­ гейцы, возможно, именовали ее куа (перевести это слово нам не удалось: удэ, с которыми мы работали, его не знают). По мнению Т.С. Пионка, на вершине т‘у всегда находился орлан (ки?аса), а А.Д. Суонка убежден, что это была кукушка (кэку). Т ‘у Н.В. Кирилова вместе с другими шаманскими атрибутами составлял единый комплекс. Согласно первоначальному перечню дарителя, туда входили изображения двух медведей и трех птиц (кол. МАЭ: 1925-1 — шаманский столб, 1925-4 — птица на вершине столба; 1925-2 и 1925- 3 — изображения медведей; 1925-5, 1925-6, 1925-8 — изображения птиц). Второй т ‘у , стоящий в вестибюле МАЭ, пожертвован несколькими годами позже самим В.К. Арсеньевым. Он имеет существенные отличия от первого, так как стоял у могилы богатого удэгейца Ингину из рода Камедига. По свидетельству Арсеньева, Ингину был удэгейским стар­ шиной и имел огромное влияние на сородичей. Как и его предки, он появился на свет на р. Са- марге, умер в конце XIX в. [Арсеньев ПД — 1908—1910, № 1, с. 65]. Владимир Клавдиевич