Фольклор удэгейцев: Ниманку, тэлунгу, ехэ. - 1998. (Т. 18.)

мифического, шаманского, эпического и есть удэгейская сказка на пути ее становления. В связи с вопросом о соотношении мифа и сказки хотелось бы акценти­ ровать внимание на следующем. В фольклоре удэ герои мифов и сказок име­ нуются о д и н а к о в о : бэлэ ~ бэлэгэ (героиня) и егда ~ егдыга (герой). Подобное не встречается у других народов тунгусо-маньчжурской группы. Естественно, у удэгейцев есть не только героико-мифические произведе­ ния. Как и другие тунгусо-маньчжурские народности, удэ рассказывают о многочисленных похождениях хитрой лисы, о глупой вороне и другие ни- ма?аңку. Но в материалах Арсеньева такие образцы не представлены. Постоянно встречающиеся в сказках этиологические мотивы подчас вклиниваются в сюжет совершенно неожиданно. В тексте 104(30), например, говорится, что Егда отпиливает до приемлемой длины огромные рога изюбря, а жена Егды привязывает зверю сзади красную тряпицу, отчего зад у него становится рыжим. В данном случае включение этиологического мотива ло­ гически не вполне оправдано. В большинстве же сказок объяснение проис­ хождения различных предметов или явлений тесно связано с сюжетом. Почти в каждой арсеньевской сказке есть этиологический мотив или даже сюжет. В 9 из 14 произведений мы встречаем упоминания о причинах появления тех или иных вещей (тексты 104(30), 106(32) — 108(34), 112(38) — 116(42)). В некоторых сказках таких моментов может быть несколько. В ряде случаев этиологические мотивы явно сближаются с мифологическими (тексты 112(38), 113(39), 115(41), 116(42)). В отношении текстов 112(38) и 113(39) сомнений быть не может — это сказки, а вот тексты 115 (41) и 116(42) очень похожи на мифы. Вполне вероятно, что этиологические включения здесь — это остатки некогда бытовавшего цикла мифов о происхождении живот­ ных*. Случается, что типично сказочные этиологические мотивы возникают в мифе (см., например, текст 94(20) “Пантера-яга“ , где говорится, что жена героя сшила яга красивые одежды в благодарность за помощь). Это можно толковать двояко: или миф таким образом переходит в сказку, или этиоло­ гические мотивы в фольклоре удэгейцев настолько глубоко и прочно связаны с мифологией, что считать их исключительно сказочными неверно. Мы скло­ няемся к последнему тезису. Ведь в широком смысле большинство мифов эти- ологично, ибо они повествуют о происхождении человеческого рода, о воз­ никновении звезд и небесных светил, природных явлений, шаманства и ша­ манских атрибутов. Этиологические мотивы в сказках носят, разумеется, иной характер, поскольку входят в иной по структуре сюжет. При компоновке сказочного материала мы старались расположить его та­ ким образом, чтобы варианты или в чем-то близкие сюжеты оказались рядом. Первые три нимаэацку (тексты 103 (29) — 105(31)) можно с известными оговорками отнести к героическим. В самом деле, налицо необыкновенная си*06 этиологических сюжетах в удэгейском фольклоре см. во вступительной статье к тому (“Фольклор удэ“).