Фольклор удэгейцев: Ниманку, тэлунгу, ехэ. - 1998. (Т. 18.)

способность перевоплощаться в насекомых, птиц, животных, что тоже, на наш взгляд, свидетельствует об их шаманских свойствах (см., например: [1, № 2 (мэргэн превращается в зайца, пудин — в муху), № 6 (мэргэн делается невидимкой), № 8 (герой становится трясогузкой) ]). Присуще это и устному творчеству удэгейцев: в тексте 112(38) “Сэндуля1 Егда оборачивается сна­ чала бакланом, а потом рысью; то же происходит и в варианте этой сказки “Чиктам-куай“ (текст 113(39)). В сказках 104(30) “Два мира — небесный и подземный** и (105(31)) “Край земли и неба** герой необыкновенно быстро ходит на лыжах (так, что обгоняет птиц), заговаривает стрелу, чтобы она по­ разила цель, и т.п. В некоторых сказках прямо говорится, что “старшая (се­ стра) была сильный севон“ (текст 110(36)) или: “Егда был большой шаман** (текст 112(38)). Это и не должно удивлять: шаманизм не религия, а миро­ воззрение, и оно не может не отражаться на всей духовной культуре, включая и фольклор. ' Топонимических мифов Арсеньевым собрано немного. Удэгейских всего два (один из них был им опубликован — текст 102(28)). Вероятно, не стоило выделять их в особый раздел, но мы все-таки решились на это, поскольку то­ понимические мифы составляют хотя и небольшую, но обособленную группу. Заметим, что текст 102(28) фактически не имеет сюжета — его лишь условно можно отнести к мифам. * * * Сказки удэ (нима?ацку*) — наиболее яркий и увлекательный жанр. В этот раздел мы включили 14 записанных В.К. Арсеньевым произведений. Рассуждая о мифах, мы вскользь отмечали и некоторые особенности ска­ зок. Одной из важнейших среди них мы считаем близость к мифам. Возьмем хотя бы сказку “Два мира — небесный и подземный** (текст 104(30)). Ее ге­ рой путешествует сначала в верхний мир, где встречается с мифологическими персонажами, а затем в нижний. Это повествование и ряд других можно было бы с определенными оговорками отнести к мифам, но мы этого не сделали. И вот почему. Мифологичность сказок, на наш взгляд, черта стадиальная. Она присуща устному творчеству любого народа на известном этапе его раз­ вития. Среди тунгусо-маньчжурских народностей, пожалуй, в большей сте­ пени она характерна для удэгейцев как этноса в прошлом маргинального и поэтому дольше сохранявшего в своей культуре многие архаические черты. В нарративах, зафиксированных Арсеньевым, еще видны “слои** мифов и ска­ зок (тексты 104(30), 105(31)), прослеживается процесс сложения героиче­ ских сказок. Так, вполне отчетливы мотивы поиска жены и героического сва­ товства, испытания будущим тестем зятя. В некоторых сказках появляются помощники-животные, старуха-ведунья и т.п. И в то же время многие пер­ сонажи сказок, как мы уже говорили, обладают шаманским даром и именно за счет этого нередко преодолевают препятствия. Вот этот своеобразный сплав * 0 самом термине см. вступительную статью (“Фольклор удэ“ ).