Фольклор удэгейцев: Ниманку, тэлунгу, ехэ. - 1998. (Т. 18.)

хГийту — букв, “бродяга". Имя образовано с помощью непродуктивного аффикса деятеля -т у (ср. Бийт у, см. примеч. 1 к тексту 6 ) от глагольной основы гий-. Ср. ороч, гиа- “шагнуть", уд. ги&на-, “идти", “шагать", гиали-, “гулять", “искать самку" (о медведе) [СУдЯ]. 2“У царя три года просили разрешения искать женьшень". Согласно о. Иакинфу, сбор женьшеня в маньчжурских провинциях (в связи с его удивительными лечебными свойствами) “исключительно принадлежит Двору, и для добывания его существуют особливые постановле­ ния". “Работникам, отправляющимся в горы для копания, выдаются билеты", причем опреде­ ленное количество в год: например, в Гиринь-Уле — 465 билетов, в Нишуте — 196 и т.д. [43, с. 245]. Видимо, из-за этих ограничений некоторым сборщикам приходилось ждать разрешения несколько лет. 3Рыжие (уд. хулалиги) или золотистые (уд. аисилакту) волосы, по традиционным пред­ ставлениям удэгейцев, свидетельствуют, видимо, о волшебном происхождении человека, о рож ­ дении его от духа-хозяина. Человек с такими волосами может происходить от доброго духа (как девочка, о которой идет речь в данном тексте) или от злого (как Какта Ни в тексте 18). Подробнее см. вводные коммент. к тексту 18. 55. Анана К имоцко сэни Сагдулиэ элэни багдинати (Род Кимонко пришел в старину жить на Хор). Это предание слышала в детстве от своего отца Кимонко Тунсяны Чингйсовича (под­ робнее о нем см. коммент. к тексту 49) хорская удэгейка В.Т. Кялундзюга. В 80-е гг. она записала это предание по памяти. Подготовка текста к печати такая ж е, как и текста 1. ПРИМЕЧАНИЯ 30 том, что удэгейцы жили раньше на берегу моря, свидетельствуют многие фольклорные источники. Прежде всего записанное в начале века В.К. Арсеньевым предание “Откуда пришли удэһе" (см. текст 122(48)), в котором, в частности, сказано: “Удэһэ говорят, что первоначальная их родина была на берегу моря и отсюда они распространились за Сихотэ-Алинь в бассейн правых притоков Уссури"; “Исстари область[ю] обитания удэһе было побережье моря. Это утверждают единогласно все старики". Ср. также текст 57 в записи В.Т. Кялундзюги “Корни происхождения удэгейцев" (“ [Удэгейцы] сначала пришли с моря" /5 7 .5 /) и самое начало повести Дж . Кимонко “Там, где бежит Сукпай": “Прадеды мои (род Кимонко. — М .С.) по следу выдры пришли с Самарги-реки“ (на р. Сукпай, приток р. Хор); “Мои предки (род Кимонко. — М .С.) < ... > из века в век двигались по берегу моря. Их было много, и все они назывались племенем Киа“ [49, с. 303]. О том, что удэгейцы жили в прошлом на морском побережье, свидетельствуют и этно­ нимы, которыми их называли соседние народы: нанайцы — “намунка", тунгусы — “ламка" (и то и другое буквально — “поморы", от тунг.-маньчж. наму - лам у “море") [52, с. 4]. гЛаузиңата- “использовать как работника" (кого-либо) — глагол, образованный от сущест­ вительного л а у jи “работник, работница**, см. примеч. 3 к тексту 13. 3“Мальчик встал, побежал и прыгнул вниз с высокого обрыва**. Такой способ самоубийства встречается и в других произведениях удэгейского фольклора: узнав, что жена на самом деле является его сестрой, “Егда“ бросил дочь на медвежьей тропе, сына на тигриной, “а сам пошел к реке и бросился в воду** (“Легенда орочей о происхождении их от медведя** [12, с. 60]). 4Удэгейцы стали уходить от моря, чтобы избежать гибели. В этой связи ср. рассказ ку- сунских удэгейцев о том, что на берегу моря стало опасно жить и пришлось уйти в горы: “Все три севохи (сэвэхи “вместилище духа-помощника“ . — М .С .) должны стоять лицом к морю, так как при устье Кусуна орочи (удэгейцы. — М .С .) заметили, что живет много чертей. Там им плохо жилось, многие умирали, пришли русские и т.д. Это заставило их уйти в горы** [Арсеньев ПД — 1908— 1909, № 2, с. 63]. 5 Ср. удэгейские предания о береговых обвалах, записанные В.К. Арсеньевым: “Орочи ( ... ) рассказывают об обвале береговых ворот у мыса Арка < ... ). Место это священное ( ... )“