Фольклор удэгейцев: Ниманку, тэлунгу, ехэ. - 1998. (Т. 18.)

“Н>атуУ!а!“ “такая гниль!", подразумевая: малоимущий, в старой сопревшей кожаной одежде (см. примеч. 6 к тексту 14). Из всех вариантов сказки наиболее идеологизированным является удэгейский (2). “Пере­ вод" Ю. Шестаковой содержит слишком много выражений, нехарактерных для удэгейского фольклора, он выглядит идеологически обработанным пересказом имевшегося в распоряжении писательницы русского перевода сказки. Наиболее близок к варианту Е.Р. Шнейдера удэгейский вариант (1), записанный недавно Е.В. Перехвальской. В орочском варианте представлен первый эпизод нашей сказки (охота на зверей в закрытом балагане; причем, помимо зайцев, участвуют и другие животные) и нет второго (ловля птиц на клейкое дерево). Представление о первоначальном содержании ниманку можно получить из ульчского ва­ рианта сказки. Ее главный эпизод (охота на зайцев и других мелких зверей в закрытом поме­ щении) совпадает в основных чертах с соответствующим эпизодом удэгейско-орочской сказки. Однако идеология ульчской сказки совершенно иная. В ней в самом начале говорится, что бо­ гатый старик потому богат, что удачлив на промысле, а бедный старик потому беден, что ничего не может добыть [128, с. 129]. Бедный ищет способ разбогатеть и, проявив хитрость, достигает своей цели: становится “очень богатым" [Там ж е, с. 130]. У сахалинских и дальневосточных эвенков сказка со сходным сюжетом (охота на зверей в чуме) вообще лишена социального кон­ фликта и имеет этиологический характер: объясняет окраску у разных зверей [4, с. 213]. При подготовке к публикации сказки “Два старика Канда" (так ж е, как и в случае с другой сказкой Е.Р. Шнейдера — “Сэлэмэгэ", см. 20) удэгейский текст Е.Р. Шнейдера был проверен М.Д. Симоновым и В.Т. Кялундзюгой, русский перевод выполнен М.Д. Симоновым и проверен В.Т; Кялундзюгой. Мы сочли целесообразным перевести удэгейские тексты Е .Р. Шнейдера с латинской графики на русскую по правилам удэгейской орфографии, принятым в настоящем томе (см. Орфографию удэгейского языка). Подробнее об этом см. коммент. к тексту 20. Неко­ торые особенности транслитерации данного текста объяснены ниже в текстологических коммен­ тариях. ПРИМЕЧАНИЯ JСухая трава для стелек (уд. хаикта) — невысокая тонкая трава с мягкими неломкими стеблями, растущая на болотах /К я В /. По Васильеву и Максимовичу, это сагех [26, с. 128], т.е. “осока"; ср. маньчж. сика фоjö тж. [122, т. 2, с. 309]. Траву хаикта собирают осенью, уже сухую. Перебирая, удаляют плохие стебли и, связав пучками, делают заготовки для стелек. Зимой эти заготовки развязывают и, распушив, кладут в улы /К я В /. 7М йла “юкола, употребляемая человеком" (в отличие от сэку “юкола, предназначенная на корм собакам", см. примеч. 10 к тексту 44) — освобожденное от костей (позвоночника, ребер и головы) и затем высушенное на солнце мясо жирной кеты; зимой его ж арили или использо­ вали для приготовления “солимй" (см. СЭТ) /К я В /, /К и Д /. Совр. хор. м ала соответствует уд. мсРсела “юкола (из целой кеты )“ в записи Е.Р. Шнейдера (см.: [122, т. 1, с. 521]), с законо­ мерным стяжением: маййла -» мала. 3 “lJIahatugaha“ (при транслитерации: нмт уца) . То же, что хор. нлт уға “такая гниль!" — оскорбительное выражение /К я В /, см. примеч. 6 к тексту 14. 4В оригинале: “ nagijahu-ja" (= пағиау-ja . — М . С.). По Е.Р. Шнейдеру, глагол н'ауи- (фольк.) означает “приходить" [122, т. 1, с. 627]. Однако хорские информанты не знают такого слова; в [ 122 ] оно такж е стоит изолированно, не связано ни с одной тунгусо-маньчжурской осно­ вой. В.Т. Кялундзюга предполагает, что это ошибка Е.Р. Шнейдера, неправильное написание вместо инайауjа “подойдите сюда!". гЭгдивэ “много". В оригинале: “ogduwa"; с факультативным огублением “i“ перед “w“ . В других случаях Е.Р. Шнейдер не отмечает огубления в этом слове: “ogdi". ьЙ гиэни “ (он) добрался". В оригинале: “igihani", с долготой “и “ вместо фарингализации. 7ПОлиғи “черный". В оригинале: “ p'alidi"; скорее всего ошибка при переписке: латинское “g“ рукописи случайно прочтено как русское “д“ и передано затем латинским “d “ .