Фольклор удэгейцев: Ниманку, тэлунгу, ехэ. - 1998. (Т. 18.)

2 0 тец решает убить сына за то, что тот добывает на промысле много зверя и рыбы. Решение отца, вероятно, мотивировано тем, что в традиционном мировоззрении удэгейцев подобное пове­ дение охотника — признак сумасшедствия и, стало быть, признак того, что в охотника вселился злой дух. Об этом прямо говорится в одном из текстов (105(31)), записанных В.К. Арсеньевым: “Егда пошел назад сумасшедшим. По пути он охотился и убивал всех зверей, которые ему попа­ дались на глаза. Он сделался еще сильнее и летел как птица". Ссылаясь на полевые дневники В.К. Арсеньева, А .Ф . Старцев пишет, что традиционное удэгейское право запрещает “убивать зверя больше, чем может использовать одна семья (род) в ближайшее время" [123, с. 31]. 3Удэгейский глагол огдиэңиси- “делать гроб" образован от существительного огдиЗ “гроб". Гроб представлял собой выдолбленную из ствола тополя (реже кедровую) колоду, которая сверху закрывалась другой, более мелкой внутри колодой. Для переноски гроба делали четыре дере­ вянные ручки, как у носилок. Боковые стенки гроба, крышку и ручки покрывали орнаментом /К я В /. Каджый из присутствующих старался приложить свою руку, вырезая на гробу какой- нибудь цветок или птицу [49, с. 338]. Удэгейцы делали также гробы из досок /К я В /, [26, с. 192]. Раньше гроб не закапывали в землю. Если покойный был взрослым человеком или ребенком стар­ ше трех лет, то его гроб относили (и оставляли посередине) в специальный построенный вдали от жилья балаган, после чего откочевывали в другое место. Если умирал ребенок младше трех лет, то его гробик ставили на развилку дерева, чтобы его душа вернулась назад в гнездо (уд. омиЗ ), которое охраняет Великая Бабушка /К я В /. “Если женщина закопает умершего ребенка в землю, у нее больше не будет детей" [49, с. 330, примеч. 17]. По свидетельству В.К. Арсеньева, фоб делали в виде лодки, поскольку считалось, что душа, отправляясь в зафобный мир, будет переплывать через моря и реки. Умершего заворачивали в материю, а гроб сверху забивали до­ сками и обвертывали берестой. Гроб оставляли в специальном балагане, положив покойника го­ ловой на запад [17, с. 46—47]; сходное описание см.: [77, с. 90]. АС öндоjи — то ж е, что сдндо “запрещ ено", см. СЭТ. 5 Ср. аналогичный эпизод в сказке “Дянгдалафу". Мать людоеда, желая убить своего сына, под тем ж е предлогом уговаривает его лечь на кожемялку: “Твой отец, когда сильно уставал, всегда спал на кожемялке“ /4 1 .9 /. 6К улиға (“разные гады") — общее название ползучих тварей; подробнее см. примеч. 4 к тексту 24. 7Удэгейский глагол йапчуғула- “повесить побрякушки" образован от существительного Пап­ ку “побрякушки (на детской люльке)". Побрякушками были бусинки, фаланги медвежьих или рысьих пальцев (без когтей) /К я В /, иногда бубенчики, пустые гильзы [17, с. 21] и т.п. По поверью, “чем больше висит побрякушек на зыбке, тем лучше спит ребенок" /7 7 , с. 84/. Поб­ рякушки нанизывали на кожаную тесемку и привязывали сзади, на спинку люльки /К я В /. 8 Ср. аналогичный эпизод в орочской сказке “Жили три красавицы": младшая сестра нашла мизинец ребенка и стала качать его в люльке. “Семь ночей и семь дней качала", пока из мизинца не вырос юноша, за которого девица и вышла замуж [4, с. 150]. Воскресение героя происходит потому, что в мизинце была заключена его душа. 9 См. примеч. 8 к тексту 14. 31. Нада йэгди«Ф (Семь братьев егдыг). Записан в 60—80-е гг. на территории Джонг ского сельсовета (район им. Лазо Хабаровского края) хорской удэгейкой В.Т. Кялундзюгой. Сказительница Кялундзюга Анна Джукеновна. Подробнее о ней см. коммент. к тексту 6 . Форма записи и подготовка текста к печати такие ж е, как и текста 1. Вариант удэгейский: текст 107(33) в записи В.К. Арсеньева. Варианты орочские: 1) “Сказ­ ка про сестру и семь маленьких братьев" (записана в конце прошлого века В. Маргаритовым), цит. по: [60, с. 275—278] (только на русском языке); 2) “Семь героев" (записана в 1959 г. в Джугдже) [4, № 12]. Вариант негидальский: “Лягушка" [144, № 25]. Вариант орокский: “Уда- ла-пудин“ [60, с. 281—286]. Удэгейский и оба орочских варианта в общих чертах совпадают с нашим ниманку. Кроме того, в них поясняется, почему пришло беличье войско: белки явились отомстить за то, что один из братьев, и ф ая с белкой, сломал ей ногу. А в орочском варианте (1) сказано такж е, почему семеро братьев улетели на небо: они решили спастись там от белок.