Фольклор удэгейцев: Ниманку, тэлунгу, ехэ. - 1998. (Т. 18.)

Важным разделом нашей публикации являются устные рассказы. Дис­ куссия по проблеме устных рассказов началась еще в 30-е гг. Одни фольк­ лористы полагали, что устный рассказ не является фольклорным жанром, другие же, наоборот, считали и считают устные рассказы одним из активных жанров современной народной поэзии. М.К. Азадовский еще в 1939 г. по это­ му поводу писал: “Так или иначе, в какую бы окончательную форму ни вы­ лились суждения фольклористов — является ли эта форма вполне фольклор­ ной или нет, совершенно бесспорно глубочайшее общественное и историче­ ское значение такого рода записей и материалов1 [8, с. 13]. ' В последнее время устные рассказы стали включать в фольклорные из­ дания, появились специальные исследования и сборники устных рассказов. Раздел рассказов о прежней жизни удэгейцев представляет этнографи­ ческий и фольклористический интерес. Устный рассказ — первоисточник, из которого может развиться традиционное фольклорное произведение того или иного жанра. Если содержание устного рассказа социально значимо, а форма не лишена художественной выразительности, то со временем он может быть переработан в духе характерной для данного народа фольклорной традиции, в результате чего образуются предания, формулы обычного права, поучения. О возможном превращении устного рассказа в тэлунгу свидетельствуют и сами носители фольклора. Два первых рассказа (тексты 42, 43) посвящены описанию быта и про­ мыслов удэгейцев в прошлом, четвертый и пятый рассказы (тексты 45, 46) — удэгейскому шаманству. Рождение ребенка, болезни, смерть, удачный или неудачный промысел — все это было опутано густой сетью предрассудков, запретов, страха. Чтобы уберечь ребенка от болезни и смерти, чтобы изба­ виться от многочисленных злокозненных духов, чтобы с честью проводить родственника в мир мертвых, удэгеец прибегал к помощи шамана. Эта по­ мощь была иллюзорной, но человек верил в нее, и это помогало ему в трудных обстоятельствах жизни. Шаманское камлание — синкретическое действо, объединяющее все ви­ ды искусств: изобразительное в виде рисунков и вышивок ритуального зна­ чения на шаманском костюме, маски; искусство слова, облеченного чаще все­ го в музыкальную форму; пение, танец под ритмические удары по шаман­ скому бубну. Все это составляло драматическое действие, в котором разыг­ рывались или поход шамана в загробный мир для сопровождения души умер­ шего, или встреча шамана со злыми духами и жестокая борьба с ними, или полет в какие-то другие земли, где жили удэгейцы раньше и там остались их родственники, и многое другое. Шаманизм вобрал в себя и древние дошаманские культы. К числу тако­ вых несомненно относится культ хозяйки домашнего очага — пудя (см. текст 48). Судя по изображениям на шаманских халатах, пудя удэгейцы представ­ ляли себе горбатой старухой. Но не все удэгейцы, видимо, считали ее хо­ зяйкой, женщиной. У некоторых групп удэгейцев, как, впрочем, у нанайцев и орочей, считалось, что пудя — хозяин очага — мужчина. Основные пред­ ставления патриархального уклада жизни с главенством мужчины были пе-