Фольклор удэгейцев: Ниманку, тэлунгу, ехэ. - 1998. (Т. 18.)

бые склонности к иностранным языкам [Там же, с. 73], составил словарик этого языка [Там же, с. 70] (см. также [50; 32, с. 17—18, 37, 39—40]). Чуть позднее в Приморье побывал англичанин Броутон [172; 34, с. 127]. В 50—60-е гг. XIX в. в связи с присоединением Уссурийского края к Рос­ сии для изучения вновь приобретенных территорий было организовано не­ сколько экспедиций. В 1858 г. вверх по Уссури отправилась экспедиция М. Венюкова; в ее задачи входил поиск транспортного пути из Амурского бас­ сейна к заливам Св. Ольги и Св. Владимира на побережье Японского моря [34, с. 127]. В 1859 г. для изучения флоры и фауны Уссурийского бассейна вверх по Уссури отплыла экспедиция Р. Маака [67, с. VI, 1 ]. С противопо­ ложной стороны, от Японского моря, в 1867—1869 гг. в бассейн Уссури от­ правился Н.М. Пржевальский. В работах, написанных по материалам этих экспедиций, наряду с основной, географической и естественно-научной, ин­ формацией имеются некоторые сведения по культуре и языку местных жи­ телей, в частности удэгейцев. Например, у М. Венюкова описаны внешний облик, одежда, жилища, украшения удэгейцев верхней Уссури [34, с. 168, 174—178], у Р. Маака приведены данные по удэгейской этнографии и удэ­ гейские названия животных [67, с. 28, 30, 93 и далее]. Во второй половине XIX в. стали появляться первые этнографические ис­ следования по удэгейцам. К важнейшим из них относятся: 1) трехтомная мо­ нография академика П. Шренка, содержащая сравнительное описание всех народов Амурского края, в том числе краткое описание “орочей" (собственно орочей и удэгейцев) по информации, полученной на Амуре от соседних на­ родов: гольдов и ольчей [167, т. 1, с. 22—26, т. 2, с. 60, 98, 149, 185—186, 234, 263—264, 298 ]; 2) заметки о материальной и духовной культуре удэ­ гейцев и словарик из 238 удэгейских слов в работах И. Надарова о Северно- Уссурийском крае, написанных на основе собственных полевых материалов автора [77, с. 73—99, 163—165; 78]; 3) фундаментальная монография С.Н. Браиловского об удэгейцах [26 ]. Последняя работа до сих пор является важнейшим исследованием по удэгейской этнографии и языку. Особое место в изучении удэгейской культуры и языка занимают иссле­ дования В.К. Арсеньева. Удэгейская тема была важнейшей в его научном творчестве [130, 137]. Начиная с 1906 г. в ходе многочисленных экспедиций в Уссурийский край он собрал огромный полевой материал по удэгейцам. В его полевых дневниках — сведения о самых различных сторонах материаль­ ной и духовной культуры удэгейцев, их сказки и предания, словарные записи и грамматические таблицы. Этот материал частично использован в этногра­ фических работах В.К. Арсеньева [12, 14, 15, 17 и др.]. К сожалению, об­ стоятельства не позволили ему написать главный труд своей жизни — моно­ графию об удэгейцах и словарь удэгейского языка. Большая часть собранного им материала, зафиксированного в дневниках, осталась неопубликованной. В первые десятилетия XX в. удэгейскую тему разрабатывали и другие ис­ следователи. В 1908 г. в Приамурье собирал “орочскую" лексику П. Шмидт; позже он составил словарь из нескольких сотен орочских, удэгейских и кя- карских слов [182]. В 1913 г. у иманских удэгейцев побывал И.А. Лопатин