Фольклор удэгейцев: Ниманку, тэлунгу, ехэ. - 1998. (Т. 18.)

1357 чел. [9, с. 4], 1959 г. — 1,4 тыс. [126, с. 210], 1979 г. — 1,6 тыс. [80, с. 25], в 1989 г. — 1,9 тыс. чел. [103]. К последним цифрам следует отно­ ситься весьма осторожно, поскольку, по данным плановых комиссий райис­ полкомов Хабаровского и Приморского краев (переданным по инстанции в соответствующие крайисполкомы), общая численность удэгейцев на назван­ ной территории во второй половине 80-х гг. составляла всего около 700 чел. Причем, согласно полевым наблюдениям, лишь немногие до сих пор сохра­ няют хорошее знание удэгейского языка и культуры. Удэгейский язык и его диалекты. Удэгейский относится к языкам тун­ гусо-маньчжурской группы и вместе с нанайским, ульчским, орокским и орочским составляет ее “южную ветвь" [2, т. 1, с. 3] или, в терминологии О.П. Суника, “амурскую" группу [127, с. 54]. В удэгейском языке выделяются три наречия: хорско-анюйское, бикин- ско-иманское и самаргинско-хунгарийское [127, с. 231 ]. Существуют две противоположные точки зрения относительно глубины этих диалектных раз­ личий. Одна из них впервые была сформулирована В.К. Арсеньевым; он счи­ тал различия весьма значительными [18, т. 5, с. 81 ]. Такого же мнения при­ держивался и О.П. Суник [126, с. 231 ]. Е.Р. Шнейдер, наоборот, не видел больших диалектных различий в удэгейском языке [163, с. 4]. Наши собст­ венные полевые наблюдения и прямые указания информантов свидетельст­ вуют в пользу второй точки зрения. Наш соавтор и информант хорская удэ­ гейка В.Т. Кялундзюга (подробнее о ней см. Свед. об информантах / К я В / ) , которая не раз общалась с удэгейцами разных территориальных групп, счи­ тает, что все они говорят, с небольшими различиями, на одном, понятном ей, языке. Это полностью подтвердилось, когда она без особого труда списала с магнитной ленты и перевела 15 фольклорных текстов на бикинском, иман- ском и самаргинском диалектах из собрания Ю.И. Шейкина и помогла нам расшифровать две сказки на самаргинском диалекте из архива Е.Н. Баска­ ковой. Что касается оценки такого авторитетного исследователя, как В.К. Ар­ сеньев, то она (высказанная в начале века, в те времена, когда многие ученые, в том числе и сам В.К. Арсеньев, нередко говорили об удэгейцах и орочах как об одном народе) скорее всего относится к различиям, действительно весь­ ма существенным, между удэгейскими и орочскими диалектами, а не между диалектами собственно удэгейского языка. История изучения удэгейской культуры и языка. Самые первые (отры­ вочные) сведения о народах Уссурийского края содержатся в старинных со­ чинениях японских и китайских историков [15, с. 8 ]. С XVIII в. Уссурийский край наряду с другими частями тогдашней Маньчжурии стали изучать при­ бывшие в Пекин иезуиты. Собранные ими сведения обобщены в работе Дю Гальда [173]; к сожалению, они “очень кратки и поверхностны" [34, с. 131 ]. Первым европейцем, посетившим Приморье, был Ж.Ф. JТаперуз. В 1787 г. во время своего кругосветного плавания (в научные задачи которого входил также сбор этнографических материалов) он остановился в зал. Де- Кастри, где описал нравы и обычаи местных орочей (“des orotchys") [176, с. 15—24, 57—78 ], а его военный хирург месье Лаво (Lavaux), имевший осо