Фольклор долган. - 2000. (Т. 19.)

никогда не пробовала, если эту траву съем, умру ли, человеком ли стану?* Одно-то из двух, наверно, случится", — так подумав, эту траву с корнем выкопав, взяла, ни ветвей, ни корней ее не повре­ див. Так сделав, в дом внесла и стала есть. 4 Кончив есть, уснула, проснувшись, себя оглядела: "Ой! — ска­ зала. — Что же это, почему прежний мой вид изменился, другой я стала. Никогда ведь на дне желудка у меня не застаивалось, какую бы траву ни ела", — так сидела, дивясь себе. Сколько-то времени спустя заболело у нее в животе, на кровати своей, словно человек, от боли каталась, наконец, живот свой прощупала. Там, оказывается, ростом с ребенка съедающий ее щх-абаасы*. Сколько времени прожила — не заметила, сколько-то времени спустя болезнь живота в ы ходить стала — и в ы шла. Когда болезнь вышла, испугавшись боли, [лошадь] ускакала. Три дня скакала. Пока скакала, ноги ее устали. К дому приблизилась, сквозь слюдя­ ное окно поглядела: на постели, где она родила, ребенок лежит и плачет. В дом свой вскочила, этого ребенка стала вылиз ы вать. Лошадь-человек, по-лошадиному лаская, стала воспит ы вать. 5 Дитя в олонгко долго ли будет расти?! Уже ему бегать пора настала, говорить ему пора пришла. Однажды во дворе играл, наигравшись, пришел, войдя в дом, мать свою стал рассматривать с удивлением. — Мать, — сказал, — почему у тебя четыре ноги, почему не с руками и ногами, как я, уродилась? Почему ты с шерстью, а не голая, как я?! Тут мать его запела: В Средний мир айыы коня спустил. Тот конь так жил. От людей-аййи/ жену взял, От нее родились две кобылы. Как только они на ноги встали, В разные сторон ы разошлись. Я одна из них, У другой свое предназначение, Она должна устроить свое жилье. Наш корень-род вот такой, Чтоб ты знал, — так закончила. 6 Вечер наступил, уснули. Утро настало, встали. Когда вставали, с ы н на одеяле сидит. Мать ему говорит: "Вставай!" До трех раз упрашивала — не встает. Вечер наступил, мать его заснула. Точно так же сидит дитя ее. Утро наступило. Эта старуха встала, ребенку